Не оборачиваюсь я еще и потому, что не очень-то горю желанием демонстрировать этому голосу мою «панду». Вот еще! Достаточно ему торца моей «облезлой кошки» и заднего вида «пингвина», ведь он шел следом за мной.
— Вы зайдёте или нет?
Делаю шаг в подъезд, запинаясь о непривычный порожек.
Не хватало еще упасть ему в ноги и покаяться в моей неторопливости на крыльце!
Но он ловит меня под локоть.
— Что ж Вы такая рассеянная?
— Немного теряюсь, знаете ли, когда неожиданно из темноты выскакивают мужчины.
Вытаскиваю локоть из его крепкой хватки.
Идти по лестнице вверх под его взглядом несколько неловко. Так обычно бывает, когда хочется нести себя королевной, но то запнешься, то качнешься, то еще какая нелепость приключится, как назло! И со мной это все приключается целых два пролета. Я живу на втором. И мой новый знакомый тоже. Он останавливается у соседней двери, доставая ключ.
Отлично…
— Мяу… — такое тоненькое и жалобное, что моё и так встревоженное сердце сжимается.
Опускаю глаза вниз.
О. Родственник. Только очень мелкий. А так, такой же рыжий и мокрый, как я. И даже так же трясется от холода, жалобно глядя на нас. На него капает с моих волос и капюшона хозяина тех ботинок, о которые мелкий пытается тереться.
— Мяу…
— По-моему, он признал Вас, как хозяина, — пытаюсь я улизнуть от неотвратимой ответственности.
Но мелкий хитрец тут же переходит на мои туфельки со своими нежностями.
— Мяу…
— Да? А по-моему, он из Вашей семьи. Сходство очевидно… — проникновенно добавляет он мне на ухо.
Котенок мокр, худ и жалок.
Нет, ну какой хам, вы только посмотрите!
— Нет, нет! Я не могу.
— Вам придется. На меня совершенно нельзя положиться, я склонен внезапно исчезать.
Ненадежный! — отмечаю я про себя. — Зато, наверное, интересный или неженатый.
— Я подам на алименты! — со вздохом подхватываю родственника с холодного бетона.
— Готов выплачивать добровольно.
— Вот так, котейка! Я даже имени его не знаю, а уже мать-одиночка, — ворчу, открывая дверь.
— Меня зовут Марк.
— Ну, будешь Марковкой, — отпускаю я котенка на пол, закрывая дверь. — В честь отца!
Глава 1- Утро добрым не бывает?
Утро добрым не бывает.
Мое сонное тело перевернуло на себя турку с кофе. И правая рука, залитая пеной от ожогов, пульсирует. А тело, в наказание, осталось без кофеинового допинга.
Говорят, люди делятся на сов, голубей и жаворонков. Мне кажется, «сова» не до конца описывает мою сплюшную ориентацию. Филин. Взъерошенный филин, ритмично повторяющий:
— Угу… Угу… Мам! Да, я всё поняла! Угу…
Я опаздываю.
Идти до работы от моей новой квартиры на пятнадцать минут дольше, а будильник заведен на старое время. И я, очарованная утренним сновидением про волшебный тембр соседа (лица его так и не решилась разглядеть), самонадеянно перевела будильник на пятнадцать минут позже.