Через свои брючки я чувствую, как упирается мне в живот его член.
Мне любопытно… Какой он будет?
Главное, чтобы не больше, чем у Аронова!
— Добрый вечер, Женечка!
В моей голове короткое замыкание и наши губы притормаживают.
Внутренности тут же сжимаются в комок.
Медленно разворачиваюсь в Диминых руках, расцепляю их.
— Олег?..
Я не узнаю его глаза. Обычно спокойные… сейчас из них фонтанирует ядом!
— Новая помада… — смазывает остатки помады с моих губ большим пальцем.
В моей пустой голове продолжает щелкать холостыми.
— Новая игрушка… — кивает на Димку.
Я чувствую, как он ожесточается, словно увеличиваясь в размерах и закрывая собою свет.
Затмение не только в моем мире.
— Как развлеклась, детка? Расскажешь? — губы изгибаются в жестокой ухмылке. — Все горячие подробности, м? Соскучился по твоим сказкам.
Чего происходит, вообще? — хлопаю на него глазами. — Что он несет?
— Олег…
Чувствую, как меня зажимает между ними в сильных ревностных болезненных чувствах. Легкие сдавливает!
И они нарастают, нарастают, нарастают!! И меня раздавит сейчас!
— Поехали, домой, Женечка, — прорывает вдруг из него совсем другое, наше, глубокое, болезненное. — Я очень устал и соскучился. Не могу больше…
Окончательно вылетаю в прострацию.
Я, бл*ть, сплю? Это кошмар?
— Жень, это что за черт? — оживает Дима, напоминая мне что происходящее реально.
Это не черт, Димочка, это Демон!
В мгновение ока, я оказываюсь в руках Аронова, пролетая мимо рук Димы.
— Не надо трогать… Это — моя женщина.
Его губы касаются моего виска, Димка охреневая смотрит на это.
Нет, нет… Погодите-ка!
Толкаю Аронова в грудь, но он словно не чувствует. Его мышцы, как канаты.
Он оттягивает меня в сторону, чтобы я не стояла между ними.
— Все, что ей было можно, она тебе уже дала.
И, может быть, первый раз в жизни я чувствую себя фигурой на шахматной доске. Это партия, Аронова, да!
Нет, реально? — охреневаю я, пытаясь поймать его взгляд. — Реально?! Осознанно ты двигаешь мной сейчас, чтобы срубить ему голову?! Ну, конечно! Тут без вариантов!
Из моих рук вываливается букет.
— Женя? — я чувствую, как тормозная моего Семьсот двенадцатого начинает подтекать. — Объяснишь?
Сейчас будет пи**ец!
— Ты что делаешь? — взрываюсь я, хватая Аронова за ворот куртки.
— Что такое? — ухмыляется он мне зло. — Он был не в курсе? «Ой».
ААААх ты… — шар возмущения и гнева внутри меня раздувается так, что…
Сейчас, бл*ть никто здесь не выживет!
Аронов улыбается. Чуть заметно. Азартно, агрессивно. В воздухе витает мандраж. И я бы не стала сейчас делать ставок кто из них первый даст кому в морду!