Я переливала воду из руки в руку, с умилением наблюдая, как крошечный водопад послушно весь до капли стекается в середину сложенной лодочкой ладони. Играла и тешилась аки дитя малое, глупо улыбаясь сама себе. Как бы не проклинала я шаманов за принесенное лихо, но их налитый колдовством кристалл вернул мне Силу — все равно, что жизнь воротил. Хотелось со всем миром поделиться своей радостью, а рядом, как назло, никого.
Гретта вскочила, едва рассвело, оделась потеплее и ускакала с Ниссом играть в снежки. Они и меня с собой звали, но я снежных забав не знала (откуда?), да и не хотелось мешать влюбленным миловаться без посторонних глаз. До завтрака оставалось еще по меньшей мере часа два — не все же время сидеть в купальне и над водицей чаровать. Вспомнилось, что и император обычно встает ни свет ни заря и волкодавов своих дрессирует. Решено! Ему и похвалюсь, что Дар удалось оживить, заодно и меч верну.
Ночью как-то не до того было. Рин оказался занят тем, что вместе с подоспевшей Озмой плел колдовские оковы для пойманных шаманов. Попутно его величество раздавал команды целой роте невесть когда пришедших стражников. Одни уводили в казематы плененных воинов, другие помогали пострадавшим. В числе раненых обнаружился и лорд Нэствел. Как шепнул мне Гэб, тот заслонил дочь от страшного шаманского удара, подставив свою спину. Бывший советник лишь чудом остался жив, но его ноги отказали, должно быть, навсегда. Я в том усмотрела некую справедливость для заговорщика, но рыдающую над искалеченным отцом Вильму было искренне жаль.
Поглощенная печальными думами, я незаметно для себя самой преодолела извилистые коридоры и толкнула дверь, ведущую во двор. Улица встретила меня непривычной морозной свежестью и потрясающей белизной. Снег недовольно скрипел, проминаясь под моими ногами, а дыхание обращалось в пар, нарушая звенящую чистоту воздуха. Даже обидно, что Джила, сумевшая сотворить такую красоту, оказалась поганкой и предательницей.
Шла медленно, глазея по сторонам да то и дело запуская пальцы в пушистую снежную шубу на очередном кусте. Снег кусался и обжигал холодом, но легко лепился в ладони, поддаваясь теплу кожи. Увлеченная своими исследованиями, я негодующе вскрикнула, когда такая снежная лепешка угодила мне в плечо и рассыпалась на кусочки. Не больно, но досадно. Огляделась в поисках проказника, и взор тут же наткнулся на самодовольную мину его величества.
Я уже собралась высказать ему все, что думаю о ребяческих выходках, но взгляд скользнул по дорожному кителю и подбитому мехом плащу.