Лязгнул засов — и ворота амбара легко отворились перед нами. Как только свет упал на вольер, Рин тихонько и совсем не по-императорски выругался. Скорее уж, по-солдатски. Я сделала вид, что ничего не расслышала, хотя в душе была полностью согласна со сказанным.
Двое псов медленно кружили по клетке друг напротив друга и угрожающе скалили зубы. Третий волкодав лежал сбоку, тяжело и хрипло дыша. Его шерсть на холке и на лапах потемнела от крови. Собака была тяжело ранена и, возможно, умирала.
Рингард подошел к ограде и попытался приструнить псов какими-то командами. Они не только не послушали его, но и со злобным рыком кинулись в сторону мужчины, проявив удивительное единодушие.
— Может, попробовать колдовством? — предложила я, понимая, что напоить собак сейчас никак не получится.
— Предлагаешь пулять в них огнем? — холодно осведомился Рин.
Неприятно поежившись от его тона, я обижено пробормотала:
— Зачем же огнем?..
Подошла к знакомому ведру и ногой опрокинула его. Сначала вода, как ей и полагается, растеклась лужей, но затем повиновалась моему приказу и устремилась за сетку вольера. Добравшись до лап скачущих волкодавов, ручеек стал взбираться вверх по их шерсти, пока не залил глаза. Псы отфыркивались и трясли головой, но ничего не могли поделать. Когда поток воды иссяк, они уже присмирели и больше не кидались на все живое.
— А говорила, что не сможешь! — воскликнул император так, будто вся проделанная работа была его заслугой.
Он кинул по здоровенному куску мяса в разные углы вольера, заняв тем самым агрессивных псов, и направился к раненому животному. Стянув с себя куртку, Рин укрыл собаку и бережно поднял ее на руки. Выйдя из вольера, он решительно направился к выходу, а я, как и всегда, поспешила следом.
— Она умрет? — я очень старалась не всхлипывать.
— Я не могу этого допустить, — сквозь зубы процедил мужчина.
Не успела я умилиться его любви к животному, как он добавил:
— Это очень ценная порода, а она — единственна сучка в помете.
Ну конечно, еще один «штучный товар», коих его величество большой ценитель. Чтобы такое сокровище уберечь, Рингард готов его и на руках носить, и на коне возить. И никаких сердечных привязанностей.
Усилием воли запретила себе делать поспешные выводы на его счет. В конце концов, император не причинил мне никакого вреда. Напротив, спасал из глупых и даже опасных ситуаций. А что бывает резок — правителю, наверно, позволительно.
С этими примирительными мыслями я решила перевести тему разговора:
— В замке есть лекарь?
— Вообще-то имеется, — ответил император, — но живет он в городе и ночует там же.