Когда после недели игры в гляделки высокий парень не появился, Ана почувствовала внутри зияющую пустоту. Когда он не вернулся на следующий день, она ходила по коридорам больницы, ничего не замечая перед собой из-за стены слез, и наталкивалась на все углы.
Прошли две долгие недели опустошающего одиночества. Ана продолжала каждый день, даже под дождем, приходить на лавочку в саду и смотреть на улицу, ожидая, когда вернется высокий парень. Пока он не появился из-за угла пружинящей торопливой походкой и, скользнув по Ане быстрым взглядом, не перешел улицу, направляясь к забору. У радости были мягкие руки, способные поднять над землей, и девочка оказалась у железных прутьев раньше, чем незнакомец.
— Меня зовут Ларс. Привет, — прозвучал мужской голос, показавшийся Ане пением.
— Привет. Меня зовут Ана, — ответила она, широко улыбаясь.
А потом внутри нее разорвалась белая вспышка, лишив на мгновение возможности двигаться.
Ларс обратился к ней на другом языке, не на тех, что использовала Ана до сих пор. И она ответила. Потому что этот язык был правильным. Не чужым. И в потемневших глазах парня она увидела отголоски жесткого солнца Красной Долины.
День начался с криков птиц.
После сна-воспоминания прошедшей ночи потребовалось какое-то время, чтобы понять, где она находится.
Если в доме Адроверов, значит, Ану ожидает завтрак с энсаймадой и кофе, и на кухне будет пахнуть жареной картошкой, потому что муж Марии Хуан любит начинать день со свежеприготовленной тортильи.
В одной из многочисленных гостиниц? Тогда она возьмет в ресторане круассан и апельсиновый сок.
Или в неуютной комнате Закатного дворца, и Гая принесет на подносе травяной чай и тонкие лепешки с пастой, очень похожей на гумус из нута?
По сути, это и был нут или очень близкое к нему растение.
Очень многие вещи в обоих мирах казались похожими или даже почти одинаковыми. Словно когда-то очень давно у них были одни и те же исходники, а потом происходило накопление различий в соответствии с прихотями эволюции в разных условиях.
Например, собаки. На Земле существовало множество пород разных размеров, окрасов, структуры шерсти, а в Долине все они — и одомашненные, и дикие — напоминали бестиара с Майорки, португальских као или даже лептоциона. Однажды Ана изучала картинки в палеонтологических атласах и нашла в них много интересного.
Гладкошерстные долинные кошки треугольными мордами и острыми ушами напоминали абиссинцев. Или статуи кошек Древнего Египта.
Зато крысы, мыши и тараканы ничем не отличались, словно их форма и содержание идеально подходили любым мирам.