— Поняла меня? — вырвал ее из размышлений резкий окрик мужчина.
— Поняла, — тихо ответила Диана.
— Я жду тебя после ночного сигнала. А не придешь, — вымогатель сузил и без того заплывшие глаза, — я найду куда пристроить твоего щенка.
— Я поняла! — с нажимом, но спокойно повторила девушка, хотя внутри все дрожало от ужаса.
— Называй меня хозяин! — приказал толстяк.
— Я приду после ночного сигнала, хозяин, — бесцветно отозвалась Диана. Мужчина криво усмехнулся, сплюнул прямо на пол и вышел из тесного закутка.
Только задернув за ним шторку, девушка тяжело вздохнула и рухнула на колени, не обращая никакого внимания на грязный пол.
— Ди, ты же не пойдешь к нему? — зашептал ей на ухо Денни, крепко обняв за шею.
— У нас нет выхода. Я пойду, ничего страшного со мною не случится, — постаралась успокоить брата она, но вышло плохо. Голос дрогнул, а в глазах появилась предательская влага.
В голове звучал голос отца: «А вот когда меня не станет, твоя честь будет единственным товаром способным прокормить тебя и Денни. Смотри не продешеви и не забывай о брате». Хозяин грязного барака — слишком мизерная цена для чести, которую отец берег и ценил больше собственной жизни. Если она и продаст ее, то только в обмен на жизнь самого родного человека — Денни. Не важно, что случится с ней. Главное, чтобы брат был жив и счастлив.
— Я не пойду! — решительно заявила Диана, поднимаясь с колен.
— Правильно! Но, что мы будем делать? Толстяк не оставит нас в покое! — горячо зашептал брат.
— Собирайся! Мы покидаем это место немедленно!
Сборы не заняли много времени. Спустя несколько минут, сжимая в одной руке ладошку Денни, а в другой небольшой узелок, закутанная в платок так, что наружу торчал один нос, Диана покинула грязный барак. Она шла, не разбирая дороги. Если бы в этот момент ее кто-нибудь спросил, куда она держит путь, девушка вряд ли смогла бы ответить. Она знала лишь одно — оставаться на Седне им с братом нельзя. Нет больше на этой планете ни счастья, ни жизни. Все осталось в прошлом — отец, мать, улыбки, детство. Все в прошлом. И лишь память о доме они будут хранить в своем сердце.
Покинуть планету! Легко сказать. Простому седнианцу сделать подобное в условиях жесткой ликерийской колонизации было практически невозможно. Седну покидали лишь по особому разрешению наместника, либо в качестве раба для Великой Ликерийской Империи. В качестве раба — бесправного существа, полностью принадлежащего хозяину. Но не на Седне! Попав на Ликерию, можно снова на что-то надеяться. Здесь же, надежда умерла под завалами соргиса вместе с отцом.