— Так, хорошо. Дальше что там у нас? Устала от чего?.. — Макс тут же осёкся: — Так, это понятно. Решаемо ведь? Просто отгони от себя все тяжёлые мысли и всё. Ни о чём не думай, всё будет у нас хорошо итак, так что, отдыхай от самостоятельности и незавсимости.
Я улыбнулась и кивнула. Сопротивляться такому напору не хотелось совсем.
— Вот и ладно. А на счёт последнего… Я так понимаю, лгунья из Насти никакая, да?
Я вновь утвердительно мотнула головой.
— Ну, тогда придётся сознаваться, — он притворно, как мне показалось, вздохнул. м Мы с Марго встречались в представителями охотников, главным среди которых был твой отец. И он едва ли не оторвал мне голову, когда мы объяснили ему всю ситуацию… Но согласился, что тебе будет безопаснее подальше от всего того, что в вашем стане сейчас творится. Сказал, что если будет мальчик, то Николай, а если девочка, то Светлана.
Я рассмеялась и поведала Максу:
— Так звали его родителей, моих бабушку и дедушку… Они погибли, — от воспоминаний стало грустно, но я быстро взяла себя в руки. — А как оборотни будут помогать восстанию?
— Ну, скажем так, сначала подействуем устрашающей силой, а потом один очень представительный мужчина объявит всем охотникам, что оборотни готовы к вечной дружбе народов и к совместной борьбе против диких. В знак этого твой отец и тот самый мужчина пожмут друг другу руки, и мы свалим.
Как это всё невинно звучало на словах, но как опасно могло оказаться на деле. Да и это его “мы”…
— Ты тоже будешь в этом участвовать?
— Конечно, — ответил парень таким тоном будто бы я спросила, а деревянное ли дерево. — Я очень хочу, чтобы всё у твоего отца получилось… Пусть и не очень верю в то, что всё так тихо-мирно получится. Так, мне кажется, не бывает. Толькое если среди ваших очень мало тех, кто поддерживает так называемую “верхушку” и Систему.
Я нахмурилась и ответила:
— Ну, вообще-то, так оно и есть, защищать прежний устой будут только те, кто неплохо устроился. А таких чертовски мало. Остальным надоело быть племенными лошадьми без права на выбор. Думаю, многим хочется перестать служить миру и… стать его частью. Вот оборотни же живут среди людей, чем-то занимаются, учатся, работают. И охотникам хочется тоже так жить, а не одним стадом в “свечке” торчать.
Макс кивнул, а потом сказал:
— И все-равно это не будет мирной акцией протеста. Тех, кто при власти сейчас точно не оставят в живых.
Мне пришлось с ним согласиться, потому что, как бы горько не было, но он прав. А кровопролитие обозначает опасность для отца, для мамы… для всех, кого я знаю. Тот же Илья может легко стать жертвой сопротивления перевороту, или какая-нибудь моя соседка.