А вот то, что фон Плеве не сможет оказаться в Вашей роли наедине со своими мыслями и соблазнами, это очень хорошо! Как и то, что своим решением Император показал ему новую конфигурацию фигур на доске. Каждая из которых должна помнить как, когда и против кого она играет. При данном устойчивом раскладе у меня, слава Богу, не появится ни малейшего повода выказать открытое неповиновение вышестоящему начальнику.
Вы меня поняли, конечно?.. А то — «обида»! Вот уж насмешили старика.
— Простите меня, Бога ради. И спасибо огромное. Прямо камень с души моей сняли, целую глыбу гранитную, дорогой мой Петр Николаевич. И… значит, решено. Буду-ка я подыскивать домик где-нибудь здесь, рядом с Вами.
— Ну, вот то-то же. Ладно, в этом дельце я помогу Вам. Поговорю с Юхо и его теткой, поварихой. Хильда и он тут в окрестностях всех почти знают. Через недельку-другую у Вас полный расклад будет на руках.
Так, что? За наше будущее соседство, дорогой мой?
— Принимается! Прозит…
— Кстати, Сергей Васильевич, Вы ведь оценили оперативность Михаила, когда он в первый же вечер после приезда в столицу разворошил всех в Анничковом? И как я понял, его там страховал кто-то из Ваших офицеров?
— Грустно, конечно, что именно вокруг Вдовствующей Императрицы собралось все это общество, согласен с Вами. Но ведь наличие недовольных, высокопоставленных недовольных, теми шагами, что начал предпринимать Государь в деле реформирования нашего внутреннего устройства — момент неизбежный. И то, что Михаил Александрович вот так вот — сразу, жестко и принципиально показал на чьей он стороне, по-моему, совершенно правильно. Меня же больше беспокоит то, что туда кроме наших местных «героев» зачастили и некоторые представители иностранного дипкорпуса…
Что же касается страховки, да. Конечно, она была. Как же еще?
— Хорошо, тогда ставлю вопрос в лоб, — рассмеялся Дурново, — Меня очень интересует этот Ваш новый офицер. Многое из предложеного этим талантливым самородком, о чем мне говорил Государь, я хочу внедрить в нашей полицейской работе. Причем как можно скорее. Обещаю: переманивать не буду.
* * *
— Курите, курите, Сергей Васильевич. Я сам — ни-ни, совершенно не прельщает, но к любителям подымить отношусь вполне снисходительно…
Значит, Вы хотите узнать мое мнение о недавнем «германском набеге» на Питер? — Дурново вздохнул, задумчиво глядя вдаль. Туда, где на иссине-стальной глади почти очистившегося ото льда Финского залива, у самого горизонта, белели паруса какого-то одинокого караблика, — Ну, что же. Извольте-с.
Я полагаю, что вопреки множеству «фи да фе» и истеричным страхам, что сегодня муссируются в некоторых наших либеральных газетках и салонных сплетнях, событие это для нас сравнимо по своей значимости только с выигрышем в минувшей войне.