Хозяин квартиры, облаченный в одно исподнее, появился в дверях, когда уже были готовы яичные рулетики с ветчиной. На плите кипел бульон, а я чистила картошку, найденную почему-то в шкафу с крупами.
— Доброе утро. — Я обернулась к нему, но смутиться не успела, так как была притиснута к горячему телу и зацелована. — Ты как?
— У меня же нож, — возмутилась, когда он меня отпустил.
— Где? — Олег насмешливо на меня посмотрел.
Я посмотрела на руки, ножа действительно не было. Он оказался почему-то в мойке.
— Как ты это сделал? Я даже не почувствовала, что ты его отобрал. — Пробормотала, качая головой.
— Рефлексы. — Пожал он плечами, при этом кося глазами на стол, где стояла еда.
— Завтракай, — я махнула рукой в сторону рулетов, взяла нож и продолжила прерванное мужчиной занятие.
— А ты?
— Сейчас дочищу, и тоже позавтракаю. — Спокойно ответила я.
— Тогда я подожду. — Олег уселся на диванчик у стола и пристально на меня уставился.
Нет, я так точно себе что-нибудь отрежу под этим немигающим взглядом. С одной стороны мне было очень приятно такое проявление…галантности что ли. С другой, меня слегка напрягли такие навыки обращения с ножом. Да и смущение от того, что я натворила ночью наложилось на неоднозначную оценку ситуации моим похмельным мозгом.
— Не надо ждать. Остынет же. — Я попыталась очистить последнюю картофелину. Олег неожиданно поднялся и спросил.
— Ты кофе будешь? Или предпочитаешь чай?
— Давай кофе. — Я прислушалась к своему организму, которому действительно не помешало бы чуть-чуть взбодриться.
Мужчина усмехнулся, подошел ко мне, протянул руку и достал с сушилки две пол- литровые керамические кружки. После направился к сложного вида конструкции, нажал пару кнопок и там все запыхтело. Пока ждал приготовления кофе, Олег повернулся ко мне, а у меня появилась отличная возможность рассмотреть его при свете дня и на трезвую голову.
Он оказался высоким. Очень. И широкоплечим. И сероглазым. Черты лица при этом были правильными и аккуратными: прямой нос, в меру пухлые губы, высокий лоб, квадратный подбородок. Если бы не бритая голова, то его можно было бы принять за представителя махровой интеллигенции. Хотя нет, литые мышцы груди и пресс кубиками, также выбивался из этого образа.
— У тебя кубики. — Вырвалось у меня, когда я дорезала последний клубень соломкой. Олег нахмурился, видимо, пытаясь понять нелогичную женскую логику. — На животе. — Пояснила осторожно.
Он посмотрел на свой живот так, как будто только что заметил, что там у него хорошо прокачанные мышцы.
— Ну, да. И что? — Он снова уставился на меня.