Вторым порывом было убежать отсюда прочь. Прочь от живых, прочь от мамы, прочь от всех тех, кто мог пострадать по моей неосторожности. Я не хочу никого калечить, не хочу причинять вред, не хочу никого… убить. Я просто не переживу, если кто-то умрёт по моей вине. Я этого просто не вынесу!
— За то время, что ты была без сознания, — начал было говорить Андор и оборвал сам себя, внимательно на меня посмотрел, но всё же продолжил говорить, — кое-что произошло.
Я почему-то сразу подумала про отца. И не ошиблась.
— Лорд Эжен, узнав о твоём состоянии, решил воспользоваться моей недееспособностью и устроил нападение на столицу.
Лорд Ракердон говорил спокойно, бесстрастно, абсолютно равнодушно, будто ничего такого и не случилось, а у меня внутри всё покрылось коркой льда. Ужас смешался со страхом и… разочарованием. Мне было очень страшно за прекрасную столицу этой империи, за невинных жителей, вообще за всё, что могло успеть произойти. Было страшно за маму.
Но разочарование оказалось сильнее. Я была разочарована отцом, но нисколько не удивлена. Вот вообще не удивилась! Предавший однажды предаст и дважды, верно говорят. И сейчас у меня не осталось сомнений в том, что он врал, говоря о том, что спасает нас с мамой, отправляя в другой мир. В чужой, полный опасностей мир, совершенно одних. Любил бы — не отпустил. Или, по крайней мере, не отпустил бы без защиты.
— Что произошло? — в горле неприятно запершило, из-за чего я скривилась.
Это не укрылось от внимательного дракона. Осторожно опустив мою ладонь на покрывало, он поднялся, отошёл куда-то в сторону, а вернулся уже со стаканом в руках. Вот только в нём была не вода, а что-то тёмно-красное, похожее на… вино?
Андор наклонился, приподнял мою голову и притянул стакан к губам.
Это оказалось не вино, а сок. Сладкий, но с приятной кислинкой, очень бодрящий и собирающий мысли в кучу.
— Восстанавливающий силы отвар, — с улыбкой пояснил император, наблюдая за тем, как я стремительно осушаю сосуд.
А едва тот опустел, мужчина опять отошёл и вернулся с вновь полным стаканом, споив мне и его. Я не была против, тем более что после него почувствовала себя куда лучше и бодрее.
— Ещё? — заботливо предложил самый заботливый мужчина в мире.
— Нет, — я не смогла не улыбнуться ему, хоть улыбка и вышла откровенно жалкой.
Он кивнул, отошёл, поставил стакан на столик, вернулся, сел на свой стул. Я наблюдала за каждым его движением, ожидая чего-то плохого. Ожидания вновь оправдались.
— Мятежники устроили бунт, планировали воспользоваться ослабленным состоянием своего императора и устранить меня, — он вновь стал говорить голосом, лишённым каких-либо эмоций, что навевало на меня неприятный холод, — У них ничего не вышло. Впрочем, как и всегда.