Эта женщина лет шестидесяти будто светится изнутри радостью и счастьем. И улыбается так светло, что, не будь я в таком упадническом настроении, обязательно улыбнулась бы ей в ответ.
— Уй, худющая-то какая! — всплеснула она руками и сложила их в замок под подбородком, с неподдельным страхом осматривая меня сверху донизу.
— Раньше была не такой, — спокойно пожала я плечами и таким же лишенным эмоций голосом добавила, — раньше, пока магия вашего императора не решила сделать меня более красивой по его мнению. Красиво? Не отвечайте.
Она и не ответила, только посмотрела на меня задумчиво и грустно.
— Вы… объединились? — осторожно вопросила она.
Припомнив слова Ракердона, я ещё раз пожала плечами.
— Кажется, прошли две стадии. Поженимся и пройдём третью. Кстати, сколько я спала?
— Да пару часов, — даже не задумываясь, ответила женщина, — утро недавно наступило.
О, замечательно. Значит, осталось всего три дня, а потом свадьба, совместная ночь и… неизвестность. Кто-нибудь, скажите, почему мне так страшно?
Под неумолкающий весёлый щебет госпожи Макри мы спустились на пару этажей ниже по этому странно пустому замку. В коридорах нам не попалось ни одной живой души, что напугало бы, не будь мне настолько всё равно.
Меня провели в большую кухню и поочередно перезнакомили с четырьмя обитающими там поварами — мужчиной и тремя женщинами, чьих имён я совершенно не запомнила, да и внешность их волновала меня в последнюю очередь.
Как и поставленная передо мной на деревянном столе тарелка с ароматным мясом.
— Кушай, Ярочка, — велели мне и ласково погладили по голове.
Пришлось есть. Не потому, что хотелось, а потому, что выбора у меня всё равно не было. Мясо оказалось очень вкусным, нежным, сочным, в меру солёным и немного острым. Рядом с ним мне незаметно положили какой-то нежно-розовой каши, на деле оказавшейся морковно-картофельным пюре с чем-то ещё, не поддающимся опознанию.
И в пять голосов принялись обсуждать мою внешность, причем мое присутствие тут совершенно никого не смущало.
— Худая какая-то, — недовольно цокнул языком единственный мужчина.
— Это точно, — вздохнула госпожа Макри, — совсем девочку не кормят.
— Изверги.
— Мучители.
— А чего вы хотите, она столько времени без сознания пролежала. Да ещё и…
Увы, что там ещё, нам узнать было не суждено. Громкий хлопок двери заставил Макри молча отступить на шаг от меня подальше. Затем послышался уверенный цокот каблуков, негромкий шелест ткани, а после этого погрузившуюся в тишину кухню наполнил негромкий, звонкий и очень властный женский голос: