Молодой дракон изменился. Неуловимо, но ощутимо, как меняются вырастающие подростки. И пусть Дарака я никогда не считала подростком, раньше мне казалось, что он выглядел более молодо, беспечно, непринужденно.
Сейчас же, глядя в его серьёзные тёмные глаза, на суровое выражение лица, я уже не могла назвать его парнем. Передо мной стоял мужчина. Мрачный, недовольный, что он тщательно скрывал, кажется, даже от себя, чем-то озадаченный, напряжённо о чём-то раздумывающий, непривычно серьёзный.
— Как ты? — простой вопрос, не правда ли?
Настолько простой, что проще даже не придумать. Но почему я слышу его впервые за последнее время?
— Ты правда хочешь знать? — подняв голову, негромко спросила я у мужчины.
Наши взгляды встретились. Печально-безразличный мой и мрачно-серьёзный его.
— Правда хочу, — совершенно серьёзно подтвердил он.
Единственный, кто спросил об этом. Единственный, кто поинтересовался. Единственный… Наверно, поэтому я и ответила, не в силах отвести взгляда:
— Я паршиво.
— На другой ответ я и не рассчитывал, — слабо усмехнулся он, — вставай, мы уходим.
Смысл его последних слов дошёл до меня с большим промедлением. Но когда дошёл… Первой реакцией была радость. Такая сильная, вскинувшаяся из глубины души, яркая и горячая.
Потухшая в следующую же секунду.
Я не могу. Уйти с Дараком? При всём желании — не могу. Не могу, потому что Андор был первым из этого мира, кто принял меня. Кто был добр и внимателен, кто не указывал на моё место, кто, даже будучи драконом, вёл себя человечнее всех остальных людей. Оставить его после всего? Оставить после того, как я изменилась внешне и внутренне, защищая его?
Я просто не имею на это права. К тому же мама… Мама. Я даже не знаю, где она сейчас. Не знаю — а он знает. Так могу ли я после всего вновь подвергать её опасности? Нет.
К тому же, прошлая попытка «сделать как лучше» ничем хорошим не закончилась. Пострадало множество людей, я оказалась под домашним арестом, а завтра должна была быть моя свадьба. Из-за моей самодеятельности милый и очаровательный император Ракердон превратился для меня в злого и бесчувственного. Тяжело осознавать, но виной тому я одна.
— Дарак, — тихо позвала я, глядя в пол перед собой, — я не могу.
Мне показалось, что с этими словами оборвалось что-то внутри меня. Что-то очень важное, практически необходимое мне для жизни. Вот только что именно, понять так и не успела, потому что услышала ещё более мрачное, но в то же время непробиваемо уверенное:
— Так и знал, что эта зараза тебя уже запугать до смерти успела. Яра, я всё равно заберу тебя. Я в долгу перед тобой. Ты всё-таки меня спасла, а если бы не я, то ты во всём этом и не оказалась бы. Так что я должен тебе. И я заберу тебя.