И ледяное:
— На выход. Обе. Живо.
Я едва ли могла пошевелиться, полными обиженных слёз глазами глядя на убийственно-спокойного правителя, что холодно и практически ненавистно смотрел на меня.
Всё это так мерзко… отвратительно! Под его взглядом я действительно едва самым позорным образом не разревелась.
Глава 19.
Ахара подошла, молча взяла меня за руку и повела за собой на выход из помещения, по дороге сказав брату что-то для меня непонятное. Но он понял, наградил её мрачным взглядом и не стал ничего отвечать.
Холодный воздух на улице я вдыхала полной грудью, силясь унять бешено стучащее в груди сердце и всё прижимая к груди собранные бумаги… Так и не сумев успокоиться, отошла в сторону, присела к земле, почерпнула ладонью снег и прижала к пылающим губам. Затем к горячим красным щекам, потом почерпнула ещё немного и снова прижала к губам.
Я даже не поняла, в какой именно момент меня начала бить мелкая дрожь.
Всё ещё прижимая одной рукой собранные бумаги к груди, другой я откинула остатки вновь растаявшего снега, рывком дёрнула завязки на шее и зло скинула с плеч чужой, не принадлежащий мне плащ.
Стало немного легче, но бушующие в груди страх, негодование, злость и обида продолжали душить.
— Лучше оденься, — тихо-тихо проговорила Ахара у меня над головой.
Подошла поближе, осторожно присела в шаге от меня и с искренним сожалением заглянула мне в глаза.
— Кать, — позвала драконица очень-очень тихо, вообще едва слышно.
И тут же виновато отвела взгляд.
Я ничего ей не ответила. Я, судорожно вздохнув, зачерпнула ещё снега и вновь приложила его к пылающим щекам.
За спиной послышались быстрые злые шаги, затем хруст снега, а после подошедший и остановившийся у меня за спиной правитель драконьего народа вымораживающим душу голосом велел:
— Оденься.
В этот момент я пожалела всех этих почти двух месяцев, за которые плакала столько раз. И из-за кого? Из-за вот него?! Это из-за него я ревела? Его мечтала увидеть? Его рисовала на стольких полотнах? Его?!
Зло отшвырнув остатки снега, я резко поднялась, рывком обернулась и, закинув голову, с негодованием взглянула на невозмутимо-мрачного дракона.
— Вы! — Выдохнула разъярённо. — Вы совершенно бесчестный наглый эгоист!
Глаза, в которых тёмное золото продолжало переливаться с пугающей тьмой, опасно прищурились.
— Вам лучше помолчать, — холодно уведомил дракон.
— Не смейте затыкать мне рот! — Прошипела находящаяся в крайне безрадостном положении я.
Садхор Арганар стиснул зубы так, что на щеках проявились желваки, и сделал шаг, всего один шаг по направлению ко мне.