Выбравшись из постели, я прямо так, в майке и светлых пижамных штанах пошла выяснять, кого нелёгкая занесла на мою кухню.
— О, привет! — Встретила меня уже на выходе из комнаты раздражающе довольная… Ахара.
Она так и светилась изнутри искренним счастьем. На мой взгляд, слишком уж подозрительным.
— Ты что здесь делаешь? — Опустила я вопрос «как ты сюда попала».
— Готовлю тебе завтрак, — радостно поведала девушка.
А потом её улыбка вдруг померкла, сменившись мгновенным побледнением красивого лица. Проследив за её испуганным взглядом, я неловко попыталась прикрыть волосами плечи и появившиеся вчера синяки, но Ахара уже всё равно всё видела.
И, подняв на меня полный сожаления взгляд, искренне попросила:
— Прости! Я… я и не думала, что ты настолько хрупкая, — она замолчала, прикусив нижнюю губу, и куда тише сказала: — И за Садхора тоже прости, Кать. Я не знала, что всё пойдёт вот так…
Думать о нём мне хотелось меньше всего, но даже при всём понимании того, что это всё же придётся сделать, я всё равно решила не делать этого прямо сейчас.
— Забудь, — улыбнулась девушке, надеюсь, что бодро.
И первой направилась на кухню, где так удивительно пахло блинчиками.
Да так на пороге и замерла, потрясённо глядя на то безобразие, что там происходило. Тесто в кастрюльке поварёшкой помешивалось само. Кастрюлька в воздухе над столешницей висела, поварёшка в ней сама ловко так тесто мешала. Деревянная лопатка подрумяненные блинчики в горячей сковороде тоже сама цепляла и подкидывала, а сковорода их ловила. Тоже ловко, да, а когда и вторая сторона подрумянивалась, лопатка пышные блинчики цепляла и переносила на тарелочку.
К слову, с горкой наложенных тарелочек было много: на обеденном столе две, одна на столе разделочном, что у плиты стоял, ещё одна на подоконнике, а сейчас была уже наполовину заполнена пятая тарелка, и, судя по количеству оставшегося в кастрюльке теста и по энтузиазму втянувшейся в это дело утвари, блинов планировалось напечь много, очень-очень много.
— Это… что? — Выдохнула крайне подобным зрелищем впечатлённая я, а затем, побледнев от страшной догадки, развернулась к погрустневшей девушке и практически взмолилась: — Скажи, что ты колдуешь только в моём доме.
Мне было крайне важно, чтобы она подтвердила это, успокоив меня тем самым.
— Конечно только у тебя, — отмахнулась Ахара и посмотрела на меня так, будто я сморозила полную глупость.
Мне не было важно, что она обо мне в этот момент подумала, я просто очень обрадовалась тому факту, что у меня будет на несколько проблем меньше.