Повернувшись и закинув голову назад, я увидела кривую и совершенно безрадостную улыбку-усмешку дракона. Он, опустив на меня взгляд, улыбнулся уже куда теплее, даже почти нежно.
А я тихо спросила:
— Зачем ты показываешь мне это?
Он промолчал. И молчал очень долго, напряженно глядя на изображение своих родителей.
В итоге заговорил:
— Мне сто шестьдесят пять лет через два месяца. Знаешь, что это значит?
Я не знала, поэтому отрицательно покачала головой, со страхом глядя в его лицо. Я смотрела внимательно, поэтому отчётливо увидела проявившиеся на щеке узлы мышц.
— Это значит, что у меня осталось всего два месяца, чтобы найти… того, с кем я смогу разделить правление Даркхаймом. И это в принципе не такая уж и катастрофа… была, пока ты не появилась. Пока ты не стала частью моего рода. Пока ты не позволила пророчествам начать сбываться. Пока ты не запустила механизм, что древнее времени…
У меня кровь в венах застыла от его слов, от тона, каким он их говорил — спокойного, рассудительного, а ещё жуткого и будто бы смирившегося с неизбежным.
— Это не такая уж и катастрофа, да… — он замолчал, поджал губы, о чём-то думая и не глядя на меня, но продолжая сжимать мою ладонь, — но ты не усваиваешь нашу пищу, воду, практически не спишь здесь… Я мог бы забрать тебя — сейчас это вообще не проблема, ты уже здесь, но я не настолько эгоист, чтобы так тебя изматывать. Поэтому всем нам будет проще, если ты уйдёшь и мы больше никогда не встретимся.
И он, развернувшись, решительно повёл меня прочь из зала, не говоря больше ни слова и не позволяя мне элементарно обдумать всё, что было сказано. А подумать стоило о многом… например, о том, что Садхор оказался невероятно благороден, раз решил… не оставлять меня себе, а вернуть домой. И даже согласился исчезнуть из моей жизни. Это же благородно, очень…
Очень…
А ещё это очень больно.
Я просто позволяла ему уводить меня куда-то в неизвестность, просто шла следом, даже руку свою не забрав из его ладони, и просто… Ничего страшного. Это правильное решение. И достойное. Я должна быть благодарна ему за него.
К сожалению, я нашла в себе на это силы лишь тогда, когда Садхор открыл какую-то дверь и отошёл, пропуская меня внутрь, а сам вообще намереваясь уйти.
— Спасибо, — прошептала я, беспомощно глядя в его неестественно прямую удаляющуюся спину.
Мужчина помедлил на несколько мгновений, затем, не оборачиваясь, сухо сказал:
— Твоя спальня. Я верну тебя домой завтра утром.
И он ушёл, так больше ничего и не сказав.
Даже не взглянув на меня, хотя я продолжала стоять там, у открытой двери, и наивно ожидать, пока он посмотрит… хотя бы на повороте… Но он не посмотрел.