Бонни не хотела признаваться, что ничего не помнила. Тогда бы у сестры появились дополнительные аргументы, чтобы выиграть спор.
— Эй, чем больше, тем веселее. Тебе стоит как-нибудь попробовать. Хороший, старомодный гэнг-бэнг>2 помогает расслабиться, — Бонни хитро посмотрела на нее.
Губы Хлои сжались в тонкую линию.
— Нет уж, спасибо. Некоторые из нас предпочитают быть более разборчивыми в своих партнерах.
— Ханжа.
— Шлюха, — вульгарное слово, такое грубое и неожиданное, повисло в воздухе между сестрами. Обидное. Но правдивое. Пощечина, которая почти отрезвила ее. Гнев охватил Бонни, гнев и.… стыд.
— Господи, как же я ненавижу, когда ты становишься такой чертовски самодовольной. Кто ты такая, чтобы судить меня? Я никому не причиняю вреда.
— Кроме себя самой.
— Ну и что? Это мой выбор.
— В который ты постоянно втягиваешь меня, — заметила Хлоя сквозь стиснутые зубы. — Обычно в три часа ночи, когда я уже давно сплю. В отличие от тебя я привыкла приходить на работу и занятия вовремя. Но из-за твоей потери контроля мне светит испытание под названием «не спать».
— Я не обязана это слушать. Выпусти меня, — Бонни стала бороться с дверью, только чтобы понять, что сестра заблокировала ее.
— Прекрати. Ты не выйдешь. Я отвезу тебя домой.
— Но я не хочу возвращаться домой. Не с тобой, — Бонни понимала, что ведет себя по-детски, но алкоголь лишь усиливал ее раздражительность. — Выпусти меня.
— Нет.
— Да, — Бонни устремилась к рулю. Она знала, что это было неправильно и опасно, но ничего не могла с собой поделать. Бедная Хлоя пыталась отбиться от нее, пыталась удержать машину на дороге, пыталась избежать телефонного столба…
Плечи Бонни дрожали, пока она всхлипывала в душе, вновь переживая, как и сотни раз до этого, действия, которые стоили ее сестре нормальной жизни. Если бы только она отказалась от приглашения пойти в бар. Если бы только она заняла деньги и вызвала такси вместо того, чтобы звонить Хлое. Если бы только… она вела другую жизнь.
Проснувшись в больнице через несколько недель — или месяцев? — уже другой, более сильной и не совсем человеком, Бонни гневалась за то, что военные сотворили с ними. Ну и что с того, что военные утверждали, будто спасли им жизни, ведь на самом деле они разрушили их судьбы. Превратили в полу-машины, уничтожив счастье, которое заслуживала Хлоя. Но хуже всего было то, чему военные подвергли их позже.
Бонни могла справиться с похотливыми мужчинами и сексуальными ожиданиями. Конечно, у нее больше не было буфера из алкоголя и наркотиков, чтобы смягчить комментарии и действия, но Бонни была научена опытом, как справляться с эмоциональным и физическим насилием. Но бедная Хлоя. Она не заслуживала ничего подобного.