Carpe diem, Дашка, подумалось мне, сarpe diem***.
*Ке Куло и мрде — жесткое черт побери.
**Джейме Оливер — английский повар, ведущий собственного кулинарного шоу.
***Carpe diem — лови момент.
Глава 31.
Нет идеальной жизни… но, есть идеальные моменты.
Идеальный поцелуй: нежный, неспешный, томительный.
Артур поднял меня, будто я ничего не вешу и усадил на теплую столешницу. Наконец-то мы сравнялись в росте и мне больше не нужно вытягивать шею, как жирафа мечтающая дотянуться до заветного листочка.
Не разрывая контакта, он берет мою руку, в глазах его пылает огонь желания, плавится и искрит, и лед его глаз тает. Нагнувшись, с превеликой осторожностью мужчина целует мне руку, каждую костяшку по отдельности. Нежную кожу тыльной стороны ладони он осторожно прикусывает белыми зубами, посылая обжигающие волны возбуждения, наблюдая за моей реакцией.
И ему нравится то, что он видит.
Меня неожиданно так ошеломляет этот простой жест, и то с какой осторожностью и усердием Артур изучает что мне нравится, как старается мне угодить, что я капитулирующее выдыхаю, притягиваю его еще ближе и растворяюсь в ощущениях и его объятиях.
Впрочем, инквизитор не теряется, подгребает меня ближе, вжимаясь в меня и доказывая, как сильно он хочет того же, что и я.
Я целую его пониже мочки, и не удержавшись, прихватываю языком тоненькое серебряное колечко, тяну его на себя, вырывая хриплый стон, но для меня он звучит словно пение райских птиц. Отпускаю, с остервенением переключаясь на шею и бьющуюся в сумасшедшем припадке венку, его пальцы уже проникли под трикотаж футболки, и осторожно, боясь спугнуть кружат вокруг тонких кружевных бретелей.
Он наклоняется, перехватывая инициативу, я чувствую его горячее дыхание на волосах и шёпот, словно предупреждающий выстрел перед атакой, а затем наши уста встречаются вновь, и я теряю себя.
Уже ничего не соображая, я задираю его свитер, скребу короткими ноготками по загорелой, теплой коже, вновь выбивая хрипы. Артур прижимает меня к себе так крепко, что я почти не могу пошевелиться, но кажется, что он изо всех сил старается не сжать еще сильнее.
Мужчина хочет что-то сказать, отстраняется, набирает воздух, но я желаю другого.
Беззащитная шея манит, кадык двигается словно акула, кружащая вокруг аппетитной добычи, и я целую его, теряясь в терпком запахе мужчины. Запускаю руки в жесткие, короткие волосы, пробегаюсь пальцами по чувствительной шее, извлекая то дробный рык, то хриплый, сносящий крышу, стон.
Мне становится холодно всего на мгновение, когда Артур снимает с меня футболку и освобождает меня от лифа.