Идти было не то, чтобы далеко, но каблуки поражали своей высотой, о чем я вообще думала, когда покупала это орудие пыток, поэтому я села в автобус и вышла в минуте от бара.
Вообще-то я девушка пунктуальная, но со вчера на меня столько навалилось, что пришла я как говориться через «пятнадцать театральных». Новый бар в центре назывался «Под мухой» и находился в подвальном помещении, строгий интерьер, отвлекающий от мегаполиса, и настоящая питейная атмосфера делала место классическим заведением, а изображенные на фотографиях в рамках коктейли и подвешенные над баром бюстгальтеры как бы намекали, что лишь от тебя зависит на сколько насыщенно пройдет твой вечер, а может быть и ночь.
А еще бар был крайне бюджетным, но предложила встречу здесь не я, а подтвердив еврейское происхождение — мой кавалер на сегодняшний вечер. Что странно народа было не много, и, хотя столы по большей степени были заняты, одиноких мужчин тоже хватало. Я пробежалась глазами по помещению, зацепившись взглядом за шикарного блондина, сидящего ко мне в пол оборота, попивающего янтарный напиток из пузатого бокала.
Высокий и широкоплечий, с длинными волосами, зачесанными назад, и упрямо выдвинутой вперед челюстью, абсолютно мой типаж. Ну должно же мне было воздастся за вчерашнее. Я смело шагнула, улыбаясь во все тридцать два, удивляясь и радуясь одновременно.
А потом я увидела его.
Мой персональный кошмар.
Митенька Ривман, вечный студент нашего факультета и мой страстный обожатель. Его навязчивая идея что мы предназначены друг другу немилостивыми небесами поразила меня еще на первом свидании, а глупость, граничащая с идиотизмом и полное отсутствие такта, не дали его грезам развиться во второе и далее по списку.
Ну точно, погружаясь в дебри усталостного напряжения металла, я терялась для окружающего мира, а ведь Гидеоныч называл мне имя родственника, но помпезное Дмитрий Саломоныч, никак не вязалось с бесхребетным Митюней. Подслеповато щурясь, он протирал свои бифокальные* очки с любовью накрахмаленным маменькой платочком, а значит у меня есть от сил секунд пятнадцать-двадцать, и сбежать я на таких каблуках не успею.
Не меняя курса, я решительно присела напротив приглянувшегося мне блондина, и просительно заблеяла:
— Спасите, — втягивая голову в плечи и сползая на сиденье максимально низко.
Русые брови мужчины в изумлении поползли вверх, а высокий лоб прорезали горизонтальные морщины, как в старом анекдоте, задевая плотный, белесый шрам левее переносицы. Я скосила глаза в сторону Митеньки, сигнализируя о помощи всеми порами, а в голове проносилось шипение лиса, какая я дура. Сжав голову плюшечной брошке в кулак, я вновь мило улыбнулась.