— Завтра. Утром, — отрезала Нина. — Приезжай к девяти, Агафонов.
Возвращаться в офис Михаил не стал. Спонтанная поездка к отцу требовала подготовки. Поэтому, поставив машину на станцию техобслуживания, пешком вернулся домой и позвонил бате. Трубку никто не взял.
«Увидит пропущенный, перезвонит», — хмыкнул он про себя и направился в кабинет работать. И только поздно вечером осознал, что отец так и не перезвонил.
«Ерунда какая-то, — скривился он. — Приеду, проведу беседу!»
До праздничного банкета оставалось совсем немного времени. Поэтому вернувшись домой, Ева сразу кинулась накрывать на стол. Девчонки обещали приехать сразу после работы. Она весело носилась по кухне, пританцовывая и напевая себе под нос. Заказала пиццу и роллы. Выставила на стол пузатые бокалы на высоких ножках.
— We Will Rock You! — пропела знаменитый хит Квинов и даже ногой в такт притопнула. — Мы вас сделаем, и весь мир будет у наших ног, — напевала Ева, моя фрукты и выкладывая их на тарелку.
— Это только начало, — заявила она самой себе, пристальным взглядом осматривая стол. — Я смогу состояться в профессии! А иначе и быть не может. Взяли ж меня в этот «АМА-Девелопмент»! АЯ даже Глеба Старшинова обошла, — усмехнулась она и, услышав звонок домофона, пошла открывать дверь подружкам.
— Йеху! — заорали с порога Милка и Яна и полезли целоваться. — Сегодня мы пьем за твою карьеру, мать!
Уже намного позже, когда бокалы опустели, а коробки из-под пиццы сложили в кулек и выставили на балкон, Ева обвела глазами подруг и решительно встала. Вытащила из шкафчика еще бутылочку вина и провозгласила:
— Я хочу выпить за вас, девчонки! За нашу дружбу! — пьяненько всхлипнула она. — Что бы я без вас делала.
Подружки серьезно кивнули, и каждая в душе припомнила те мелкие и не очень неприятности, когда две других бросали все свои дела и мчались на помощь.
— Наша дружба, — пьяно икнула Камилла, — дороже всех денег мира. Только вы оказали поддержку, когда Вадик Рыльский обвинил меня в воровстве. Я думала, что со стыда сгорю, — протянула Милка, схватившись руками за пунцовые щеки.
Ева посмотрела на подружку, поправлявшую белесую прядку, выбившуюся из строгого пучка, и заявила воинственно:
— Да я и не собиралась молчать! До сих пор уверена, что это он у классухи бабки стырил!
— Да больше некому, — авторитетно кивнула Яна. — Если бы у нашей Анны Петровны была голова вместо репы, она бы его поймала с поличным, — зло вскинулась она и постановила непререкаемым тоном: — Ладно, девочки, проехали. А встречу Рыльского, лично плюну в его гадскую харю!