– Андрей когда-то убил пожирателя, – сказала я. – Он не признался, но, думаю, пил его кровь. Потому что сила и живучесть у него появились потом. После того случая он перестал стареть.
– Стареть? – Эмиль прищурился и наклонился, заглядывая в глаза.
Я ведь так и не рассказала о ячейке… После того, как я все объяснила, лучше не стало – Эмиль смотрел так, словно я его разыгрываю.
– Ты ведь его укусил, и кровь попала в рот, правильно?
Он же должен был что-то сглотнуть, черт возьми. Ил он всю дорогу от нее отплевывался?
– У меня нет никакой силы, Яна, – отрезал Эмиль.
– Ты выжил, – надавила я, видя, что он не верит. – Как так получилось? Видимо, ее было слишком мало…
– Или ты ошиблась, – огрызнулся он, ему не нравилась моя идея. – Я не слышал, чтобы кровь пожирателей обладала эффектом. То, что ты рассказала про Андрея, бред.
– Бред? – возмутилась я. – А как ты объяснишь остальное?
Мне казалось, он поверит: все выглядело логично, но только с моей точки зрения. Опять вампирские интриги или я перемудрила с версией?
– Разве Андрей не сильнее остальных? – спросила я.
Эмиль промолчал, задумчиво глядя вниз. Он оперся на перила локтями, и рукав рубашки натянулся на бицепсе и плече.
– Не знаю, – наконец признался он.
Вдалеке хлопнула дверь, и я рефлекторно вжалась в стену, словно к нам ломится что-то угрожающее. Хорошо, пистолет не вытащила – это был всего лишь Феликс. Он заглянул в комнату, увидел меня на балконе вместе с Эмилем и удивленно приоткрыл рот.
– Это Феликс, – сказала я, заметив, что Эмиль напрягся. Не знаю, нормально ли он видит или зрение еще не восстановилось.
– Если ты за «винторезом», – глухо сказал он, – пока порадовать нечем.
Феликс ушел на кухню, оставив нас одних. Тон, взгляды – все говорило, что я ему не нравлюсь после признаний о другом мужчине.
– Ты просила у него «винторез»? – мрачно поинтересовался Эмиль, будто я сделала что-то плохое.
Я промолчала, лихорадочно подыскивая повод сменить тему. Но все, что я хотела сказать – уже сказала, мне лучше уйти. Только сначала придумаю, что соврать Эмилю.
– Мне нужно кое-куда заехать, – негромко сказала я и протиснулась мимо к балконной двери.
Эмиль пошел за мной, но на пороге комнаты остановил, взяв за локоть.
Хотела бы я сказать, что скоро вернусь, но ведь это ложь… А мне будет его не хватать. Этого уставшего лица с пробившейся щетиной, отекшего от побоев, искромсанных век и глаз, испещренных кровоизлияниями. Он как будто сам не помнит об этом – он выглядит по-светски, хотя передо мной не нужно ломать комедию, я его знаю. И это знание дает несравнимое чувство близости. Мы как будто срослись в одно, переплелись корнями и ветвями, которые я буду рвать, потому что устала.