Я нахмурилась и положила папку на колени. Так и есть: те самые фото, договор аренды, письмо… Но я отдала их Андрею, значит за ними он возвращался в дом? Неужели эти вещи настолько ценные, чтобы рисковать встречей с Десмодовым? Такого просто не может быть.
Влекомая шестым чувством, я начала разбирать и внимательно осматривать все, что нашла в комоде, а потом вернулась к бумагам, которые нашла с коробкой. Ветхие, от них пахло старьем. Пробежала глазами по строчкам и наткнулась на фамилию «Десмодов».
Это что-то новое, раньше я этот документ не видела. Десмодов оформил дарственную на некую Агату Соловьеву на загородный дом. Дарственная старая – тридцатилетней давности, как и фото. Этого документа я раньше не видела.
Я едва дождалась Андрея – он пришел под утро.
Я успела обшарить всю квартиру и все, что нашла подозрительного, собрала на столе. Сначала хотела сделать вид, что я ничего не знаю, но между нами не должно быть секретов, или как?
– Привет, – я сидела за столом, на котором горой валялись документы, фото и картонная коробка. В ней оказалось самое интересное.
Андрей осмотрел кучу и с усмешкой застыл на пороге кухни, пряча руку за спиной.
– Гляжу, ты не промах, Кармен.
– Не промах, – старательно сдерживая злость, согласилась я и кивнула на коробку. – Что это за хрень?
Глава 40
– Я тебе розу принес, – Андрей вытащил из-за спины розу на длинном стебле и протянул мне. – А ты злишься.
Я думала, она будет красной. Но оказалась бледно-розовой с белой каймой на лепестках, на которых дрожали капли росы, словно заботливый продавец яростно прыскал на нее из пульверизатора перед продажей.
Неожиданно. Я растерялась и села, выпрямив спину. Я должна ее взять и сказать: ах, как мило, или что? По кухне поплыл аромат летней розы, породистой и дорогой.
– Ну что же ты, бери, – предложил Андрей.
– Спасибо, – избегая его взгляда, я забрала колючий цветок и положила на стол.
Первый подарок от Андрея и первые подаренные мне цветы.
Андрей раздраженно шмыгнул носом, выдвинул стул и уселся задом наперед. Я следила за его резковатыми движениями: он отодвинул розу и ловко снял крышку с коробки.
– Ты хочешь знать, что это? – едко спросил он. – А ты в курсе, что копаться в чужих вещах неприлично? Или охотницам этикет ни к чему?
Тон казался мягким, но в голос прорывалась сталь – он журил меня за самовольство. Ну и ладно. Переживу как-нибудь.
– Это пушка, Яна, – закончил он и вытащил пистолет из коробки, примеряясь, словно собирался стрелять. – Я думал, ты у нас специалист по оружию, а не я.
– Хватит издеваться, – отрезала я. – Что это?