Он вопросительно поднял брови, улыбаясь, словно речь шла о чем-то невинном.
– Что дело в нем. Он не случайная жертва.
– Кармен, я же объяснял… Мы не общались, откуда мне знать, кому он перешел дорожку.
– Я скажу Эмилю про ячейку, – пригрозила я.
Андрей добродушно прищурился, хотя сердце ушло в пятки. Я обещала скрыть его тайну, а шантаж – это не по-дружески.
– Ничего ты не скажешь, – он перестал улыбаться. – Забудь ты эти плесневелые тайны. Касьянов ни при чем. А продолжишь давить, я попрошу тебя оставить это дело. Давай поговорим вот о чем… О том, что здесь случилось.
– А что здесь случилось? – переспросила я, не сообразив сразу.
Андрей смущенно отвел глаза. Когда он решился взглянуть снова, у меня упало сердце – он смотрел прямо и серьезно.
Зачем нам об этом говорить?
– Кармен, ты меня обвиняешь?
– При чем здесь ты? – враждебно спросила я.
Он, черт возьми, лез не в свое дело – прямо мне в душу, где и без него плохо.
Какого хрена он об этом спрашивает?
– Это ведь я уступил ему место, – он снова смотрел мимо, его смущал разговор, как впрочем, смутил бы любого на его месте. – Получается, все из-за меня, так?
Его заинтересовали бумаги и мелочи на столе. Андрей рассеянно переложил ручку – вещь Эмиля, та самая, с золотым пером.
– Всеволод… У него комплекс что ли был, что ему уступили, что он не сам… Держал всех страхом и насилием, по-другому не умел. Он такой был, малахольный. Власть любил даже больше твоего придурка…
Мне хотелось крикнуть: не смей так об Эмиле! Не смей их сравнивать! Но я молчала, зачем начинать бессмысленную перепалку?
Мы вообще не должны об этом говорить.
Похоже, что он не моих обвинений боится, а себя считает виноватым. А ведь так и есть. Ему надоело, он устал – и свалил, оставив город невменяемому садисту.
– Знаешь, я, пожалуй, пойду, – сказала я.
Голос был пустым, и хорошо.
– Кармен! – Андрей отлип от стола, когда я пошла к двери. Догнал и крепко сжал плечо. – Ты поэтому меня отталкиваешь? Потому что винишь?
Прикосновения я не перенесла. Оно выбило меня из последнего пристанища – эмоционального отупения.
– Хватит! – проорала я, отталкивая руку в сторону. – Отвяжись от меня!
Он обхватил меня за плечи, пытаясь удержать. Андрей был горячим, несмотря на прохладный воздух, эти то ли объятия, то ли захват, совсем меня взбесили. Я вырывалась, раздавая хаотичные удары, пока он меня не отпустил. Отшатнулась, впечатавшись в стену, рубашка съехала с плеч, открывая шрамы, и я натянула ее обратно.
Нудно заныла левая лопатка – ею я ударилась сильнее. Короткая борьба что-то сделала с моим дыханием – я запыхалась, как загнанный зверь. Я только что подралась с Андреем, твою мать. С Андреем!