После этого они решили, что Николаусу Дейлинге и впрямь лучше сгореть. Часть денег, причитавшихся Нику, Нигру ухитрился получить через своих знакомых в банках.
По сравнению со всем состоянием Дейлинге, это было немного, но для странствующего некроманта — почти богатство. Сколько на самом деле денег у Ника, не знала даже Виржини, и потом он много раз думал, что ради него богатого она наверняка притворялась бы любящей чуть дольше. Вот только ему такой любви не надо.
«Вот вообще никакой и не получишь!» — мысленно усмехнулся Ник, продолжая наблюдать за Эванжелиной. Между ними будто незримо натягивалась какая-то нить — едва ощутимая, вибрирующая и…приятная? Ник довольно ясно ощущал ее эмоции, и в какой-то момент его вновь разозлило, что в она ни разу не была такой открытой и практически счастливой, когда поблизости был он. Хотя желание находиться рядом с ней от этого, увы, не уменьшалось. Ник и амулет этот паршивый ей специально не отдавал, надеялся, она придет снова, а тогда, после ужина, и вовсе ждал ее, пока камин не прогорел до углей. Не пришла, ушла в город ранним утром, лишь бы не пересекаться с ним. Понимание, что он ей неприятен, горчило на губах, и когда Эванжелина откровенно начала его дразнить, Ник отчаянно захотел стереть этот вкус ее поцелуем.
Получилось более чем успешно: его будто потянуло куда-то, где есть только ее чувственный рот, нежный вкус губ, шелковистые волосы, легкий запах цветов и ветра. Наслаждение сладкой тягучей волной прошлось по всему телу, и Ник скорее сдох бы, чем отпустил. А потом она прикоснулась к нему сама и ответила на поцелуй. На легкое прикосновение жадно откликнулась буквально каждая клетка его тела, желание стать с ней одним целым стало физически необходимым до боли. Разорвать платье, скрывающее бархатистую кожу, прижаться к ней обнаженным телом, вдохнуть запах волос, провести языком по шее, груди, прикусить вершинку, ощутить, так она прогибается под его губами и услышать ее стон…
Воистину Белла была последней, чей голос Ник хотел услышать.
Эванжелина
— Немедленно отойди от него, развратница! — продолжала возмущаться кухарка Дейла — Как не стыдно лезть в чужую семью!
К моему стыду следовало признать, что по моим ощущениям предаваться разврату с некромантом оказалось восхитительно. Мы еще не зашли дальше поцелуев, пусть и очень страстных, одежда, хоть и в беспорядке, но была при нас («К сожалению!», — тяжко вздохнула та часть, что жаждала продолжения), а я уже буквально плавилась от наслаждения в его руках. Поэтому, когда Ник, тяжело дыша, все же отстранился, я испытала острое ощущение разочарования и с трудом сдержала желание потянуть его обратно. Однако разумная и не очень части меня в этот раз оказались единодушны: при том, что я, пожалуй, попробовала бы довести начатое до конца, оставаясь на столе и не отправляясь в спальню, все же настолько раскованной, чтобы продолжать при наличии зрителей, я точно не была.