Со стороны Анжелики Ивановны это очень даже разумное решение, но…
— А если он сделает плохо ребенку?
— Дочери? Нет, конечно! За это даже не думай. Я не дам ее в обиду. Иди, иначе не уложу его.
Хватаю телефон из сумки. Виталик. Он на машине. Нужно попросить его приехать и забрать нас хотя бы на ночь. Только бы согласился. Хотя у него своих проблем выше крыши. А потом нужно думать, что делать дальше.
— Она еще тут?! — ревет Андрей, порываясь открыть дверь из комнаты.
Я выбегаю в подъезд. Господи, хорошо что Ника спит и не слышит этого кошмара! Хотя может проснуться и испугаться. Быстро выбегаю из подъезда, в чем была, в спортивных штанах и футболке. Холодно. Даже куртку с собой не прихватила. Дрожащей рукой ищу номер Виталика. Набираю. Длинные гудки.
Снег лепит в глаза. Губа горит и влажная на ощупь — кровь скорее всего. Меня бьет дрожь. Ну почему снова полный кошмар в моей жизни?!
Какая-то машина подъезжает прямо к тому месту, где я дрогну от холода. Слепит фарами мне в глаза.
— Лиана! — окликивает меня знакомый голос.
Оборачиваюсь. Нет. Если до этого я думала, что все плохо, то теперь — просто хуже быть не может.
— Лиан! Что случилось?! — Зверь гневно смотрит на мое разбитое лицо. — КТО ПОСМЕЛ? — ревет он на ходу расстегивая короткую кожаную куртку.
Я опомниться не успеваю, как оказываюсь закутана в тяжелую добротную кожу, пахнущую дорого и пропитанную мускусным звериным запахом.
Меня окутывает тепло. Куртка настолько огромна, что еще немного и достигнет моих коленей.
— КТО?! — зверь не выпускает меня из своих объятий. — Муж?!
Он берет меня за подбородок, внимательно вглядывается в лицо. Быстро и профессионально ощупывает всю меня с головы до ног, чтобы найти другие повреждения. Но сломана моя душа на этот раз.
— Цела?!
— Ника… — шепчу я в ужасе.
— Где дочь? — тревожно вопрошает Полянский.
— Она там, в квартире.
— Быстро в машину! — командует Зверь. — Я сейчас приведу Веронику!
Все происходит молниеносно. Рядом с нами стоит тот самый черный джип, что следил до этого. Зверь открывает передо мной дверь и едва ли не сажает силой в теплое нутро салона. Лезет в бардачок. Там небольшая стеклянная бутылка коньяка. Он оборачивает ее куском бумажной салфетки и прикладывает к моей разбитой губе.
— Холод. Зажми и посиди так, Лиана. Не волнуйся. Я сейчас схожу за дочерью.
— Я с тобой! — наконец, отмираю я. — Она испугается…
— Родного отца? — хмыкает Полянский. — Ни за что. Я быстро.
Хлопает дверью, молниеносно скрываясь в нашем подъезде. В машине тепло, работает печь. Из колонок льется популярная песня. Я комкаю салфетку у лица, на автомате пропитывая разбитую рану, уже на грани истерики.