Сглотнув, нянечка старается тщательно перечислить все необходимое для Вероники.
— Понял. Всё будет. Анна Владимировна, — обращается к воспитательнице, — скажите пожалуйста, а спонсорскую помощь от родителей ваш сад принимает?
— В каком смысле? — бледнеет педагог.
— В прямом, — пожимает могучими плечами Зверь, незаметно оглаживая меня взглядом с головы до ног, — я смотрю линолеум у вас старенький, шкафчики покосившиеся, стены давно белить пора…
— Это да… — тяжело вздыхает воспитательница, — мы — муниципальное учреждение, поэтому…
— Я боюсь даже представить, на чем здесь спит моя дочь, — перебивает ее Полянский.
— Я поняла вас, Артем Борисович, но с этим вопросом вам, нужно подойти к заведующей.
Зачем он это все делает, да еще так показушно, так громко? Неужели снова красуется передо мной, показывает, что готов на все, чтобы моему ребенку было комфортно в ее привычной среде? Неужели он думает, что я смогу простить ему насилие за новые кроватки в детском саду?!
Лиана
На работу мы безбожно опаздываем. Но это не моя вина — что поделать, если большой босс решил самостоятельно предложить помощь одному маленькому детскому садику?! Заведующая, в конце разговора с Полянским уже смотрела на него влюбленными глазами, ведь он посулил чуть ли не капитальный ремонт зданию и обновление основных средств.
Зверь галантно открывает мне дверь и придерживает ее, когда я сажусь в его автомобиль. Быстро дает указания Маргарите, звонит своему водителю на счет вещей для Вероники. Какую-то часть пути мы едем молча, а потом оживает мой сотовый. Это Андрей. Не хочу брать телефон, но Зверь приказывает:
— Ответь, или мне самому поговорить с ним?
Еще чего не хватало! Принимаю входящий.
— Я знаю, что тебя и ребенка забрал Полянский, — вместо приветствия начинает Андрей.
Я молча слушаю. Зверь напряженно ведет автомобиль.
— Так вот, Лиана. Я хочу подать на развод.
Ничего не замирает в моей душе… Мои чувства словно заморожены. Сердце покрылось коркой льда, когда вчера он поднял на меня руку.
— Ты можешь забрать свои вещи и Вероникины… — мой телефон падает из ослабевших пальцев.
Вот так просто человек, проживший со мной пять лет, лечивший после всего случившегося, поддержавший меня с ребенком в самый трудный момент жизни отказывается от нас? Выгоняет…
Широкая мускулистая рука с выглядывающим дорогим ремешком часов ложиться на мою безвольную ладонь. Я хочу оттолкнуться, отодвинуться подальше, но рука сама забирает мобильник с моих коленей и нажимает отбой.
— Твоих рук дело… — потрясенно сиплю я, от ужаса у меня вновь пропадает голос.