— Этого было не избежать, Лиан. У твоего мужа не было выбора. Если тебе комфортнее думать, что во всех твоих бедах виноват я, то да, можешь так считать.
После вчерашнего я знала, что к мужу не вернусь в любом случае, но пойти мне с ребенком совершенно некуда.
— Всё будет хорошо, Лиан. — уверенно говорит Зверь. — Пока поживем все вместе в моей квартире, дальше видно будет.
— Я не собираюсь жить с тобой, слышишь?! — отчаянно кричу я, даже ногой притопнула от бессилия.
Зверь бьет по тормозам так, что я едва не бьюсь головой о лобовое стекло.
— Лично тебя я не держу. — угрожающе произносит он, придвигая свое напряженное лицо ко мне, — Ты можешь уйти в любую минуту! Но! Веронику ты не получишь!
— Да как ты смеешь?! — обрывается у меня всё внутри.
— Как смею заботиться о своем ребенке? — усмехается он, но черная бездна глаз остается холодной и серьезной. — Как смею не отпускать ее непонятно куда? На улицу? На вокзал? В мороз? Нет уж, Лиан. Сегодня же мы съездим в клинику и сдадим генетический материал на определение моего отцовства. Я через суд заставлю сменить Веронике свидетельство о рождении и буду подавать документы на ее опеку.
— Ты не сделаешь этого… — слезы против моей воли срываются с глаз.
Я всё понимаю, нужно быть сильной, нельзя показывать слабость насильнику и убийце, но я не могу. Всё разом навалилось на меня, эмоции нашли выход таким немудренным способом.
Зверь притягивает меня к себе, я же шарахаюсь от него, как от черта. Но он не сдается. Ловит ладонями мое лицо, и зафиксировав, удерживает около своего. Мы так близки друг другу, что я слышу дыхание Зверя, свежее и терпкое, он же, наклоняется ко мне и вдруг прислоняется губами к моим губам. Меня пронзает электрическим током. Воспоминания наваливаются с новой силой. Я не хочу его целовать, не хочу его прикосновений, я боюсь его… до ужаса боюсь. Бьюсь в его руках, его борода царапает мою нежную кожу, наглый язык просовывается меж губ, приоткрывая их для напористого вражеского вторжения. Наконец, моя рука освобождается из его ладони и я с размаху хочу залепить ему пощечину, но подонок чувствует это. Звериным чутьем своим чувствует. Ловит ладонь у своего лица и заводит ее мне за спину. От ужаса мое горло схватывает спазмом. Я начинаю задыхаться.
Полянский отпускает меня. Тяжело дышит, вцепившись в руль так, что костяшки пальцев его побелели… Пытаюсь отвести взгляд от внушительного бугра, что натянул ткань его брюк, не заметить его просто невозможно.
— Лиан… — собирается с мыслями Полянский, — ты должна понимать, что я не гоню тебя. Если ты хочешь быть рядом с МОЕЙ дочерью, то ДОЛЖНА жить со мной!