Стивник внезапно осадил лошадь, и я, не ожидавшая такого коварства, чуть не вылетела из седла. Из большого холщового мешка, прикрепленного к седлу, принц достал самый настоящий арбалет и, спрыгнув с коня, прицелился куда-то в чащобу. Выстрелил. Стрела со свистом рассекла воздух. Принц просиял, словно мальчишка, и бросился в кусты.
«Давай! - шепнул мне внутренний голос, - уноси ноги! Сама вселенная дает тебе такой шанс».
Больно приземлившись на ступни, я быстро похромала в противоположные заросли и вновь в который раз запрыгала по размокшей лесной почве, битая по лицу и раздираемая ветками деревьев. Сейчас самым главным было убежать от психа, а уж потом буду прочесывать все это пространство и искать выход домой.
То ли двойной ряд туч затянул солнце, то ли наступили сумерки, но вокруг сделалось темно, холодно, и очень хотелось есть. Перевязь с кусочками хлеба, заботливо собранная предательницей Лали, так и осталась валяться около городской стены. И принц, разумеется, не удосужился меня ничем угостить.
Я огляделась по сторонам. Вдруг, какая земляника тут растет, или принцевы грибочки на худой конец?
На берегу у большой лужи, больше всего походившей на пруд, и даже покрытой живописными кувшинками росло большое раскидистое дерево, густо усыпанное красными крупными ягодами, на манер черешни. Не видя другой альтернативы, подошла к растению и потянулась к ближайшей ветке. Попробовала – сладко, терпко, а главное – сытно. Полакомившись вкуснятиной с первой ветки, я потянулась ко второй. Кроссовок поскользнулся и поехал прямо в лужу. Попыталась вытащить ногу, но вместо этого увязла и второй. Не понимая, что происходит, я задергалась, но мутная вода плотно держала добычу, увлекая на дно.
«Болото!» - с ужасом пронеслось в голове. Попробовала дотянуться до ближайших веток – всё тщетно, пальцы скользили по мокрым стволам не в силах зацепиться. Грязная ледяная жижа, тем временем затянула меня по пояс.
«Кричи!» - приказал внутренний голос.
«Стивник услышит, если и вытащит, то растерзает за побег! А так, хоть без расчлененки погибнешь!» - возразил разум.
Но я послушала инстинкт самосохранения и что есть мочи завизжала. Стая птичек испугано вспорхнула с соседней ели и устремилась в небо. Какая-то лесная живность так же зашуршала на берегу, испуганная моим голосом. Тем временем над поверхностью осталась лишь голова и руки, вскинутые вверх.
На берегу показался страшно недовольный принц. Его холодные глаза сверкали яростью и бешенством.
«Растерзает! - завопил разум, - я же говорил – достанет и всё, что отрывается, поотрывает!»