— Извини, — все, что могу выдать я.
Я пытаюсь отстраниться от него, но его руки, как кандалы, сжимают меня и не дают уйти. Он смотрит на меня, а я понимаю, что в его глазах не только злость. Там полыхает огонь, сжигающий все на своем пути. Огонь такой силы, что мне на мгновения становится страшно.
Его руки так резко размыкаются, а сам он отходит от меня. Ни слова не говорит, не издает ни единого звука. Оставляет меня в растерянности и уходит.
— Юля, я не нашел то, что хотел, придется заехать в другой магазин, — его голос спокойный, но напряженный, и я понимаю, что он сдерживается из последних сил.
Смотрю ему в след и вижу, как он обнимает Юлю и что-то шепчет ей на ухо. Что-то, чего я уже не могу расслышать. Я ухожу в молочный отдел, а в голове крутится один вопрос: он теперь с ней?
Юля
Осознаю, что не хочу домой. Не хочу оставаться одна и возвращаться мыслями к Артему и Егору.
— Демьян, давай в ресторан съездим и поужинаем. Не хочу возвращаться в квартиру, — прошу осторожно, чтобы не вызвать лишних вопросов. Он внимательно смотрит и кивает в знак согласия.
Мы выбираем тихое и уютное кафе, без пафоса, но с очень вкусной едой. Раньше приходилось пару раз заказывать ее на дом, когда не хотелось никуда ехать. Паркуемся недалеко от входа и заходим в теплую и домашнюю обстановку, людей не так много, потому что в будние дни не так посещают, как в выходные. Красивая мелодия играет фоном, что создает более непринужденную атмосферу.
Мы делаем заказ, официант уходит, а Демьян облокачивается на руки и невозмутимо смотрит на меня.
— Что с тобой Юля?
— Ничего, просто нервный день. Может ты и прав и мне стоит уже уйти в декретный отпуск. Я начинаю слишком сильно переживать по пустякам.
— Давай отдохнем и тогда решим. Сейчас много будет вопросов к тебе. Нам нужно будет иметь на руках доказательства, на случай если Мерины решат опять к тебе приставать.
Я нахожусь тут, чтобы выкинуть эти чертовы мысли из своей головы, а Демьян в самую гущу собственными руками окунает.
— Я не буду так поступать. Ты пойми, — я прерываюсь, чтобы перевести дыхание и всматриваюсь в лицо Демьяна, оно не выражает никаких эмоций и сложно понять, что творится в его голове. — Я не смогу вновь врать, в тот раз было очень тяжело сказать это. И если они опять придут ко мне с этим вопросом, я не стану скрывать, кто отец ребенка.
В кафе повисает тишина, я не слышу музыки, заказов, разговоров других людей. Это начинает давить на меня. Я знаю, что Демьян очень скуп на эмоции и по-большому счету держит их внутри себя. Но сейчас мне было бы проще, если бы он кричал и ругался матом. Тогда было бы ясно, что он чувствует злость и раздражение. Но не так, эта гнетущая тишина душит сильнее.