— Думаешь, это будет нормально? — он смотрит на кольцо, которое я попросил достать, а я смотрю дальше. В какой-то момент взгляд наталкивается на кольцо с символом бесконечности, усыпанное голубыми бриллиантами.
Я смотрю на него, а в голове крутится только одно — оно отлично подойдет Яне. Рассматриваю варианты, когда слышу голос Вадима:
— Я нашел, — он показывает мне обычное помолвочное колечко с небольшим бриллиантом, и я киваю.
Просто, но со вкусом. Я знаю, что лучше посоветовать ему то, что нашел, но упорно молчу.
Мы выходим из ювелирки и Вадим просит помочь ему выбрать бар, где будет проходить мальчишник.
— Ты не забыл, что меня не было здесь пять лет? — спокойно говорю ему.
— Точно, — он кивает. — Сорян, тогда я сам. Ты идешь? — он указывает на выход, а я качаю головой.
— Да, но схожу пополнюсь, — я достаю телефон из кармана и машу им в воздухе.
Вадим кивает и идет к выходу, бросая у входа что-то типа “увидимся”. Я остаюсь в торговом центре. Подхожу к терминалу и пополняю телефон, а потом иду в ювелирный.
Спрашиваю то самое кольцо с символом бесконечности.
Из белого золота и с голубыми бриллиантами по всей форме символа. Я смотрю на кольцо и вспоминаю ее глаза.
Их настоящий цвет.
Я не знаю зачем, но покупаю его. Отдаю половину сбережений и беру чертово кольцо, чтобы… я даже не знаю зачем оно мне.
Яна
Я провожу беспокойную ночь и наутро собираюсь в больницу, чтобы проведать Машку. Меня одолевает беспокойство и я еду в поликлинику на нервах.
Сажусь в такси, называю адрес и когда подъезжаю сердце готово выпрыгнуть из груди. Мне становится трудно сделать шаг и войти в огромные пластиковые двери.
А еще я чувствую как паника понемногу накрывает меня. Утягивает в свои крепкие цепи и не отпускает.
— У вас все хорошо? — слышу приятный мужской голос, а затем чувствую руку на своем плече.
— Да, простите, — отхожу немного в сторону, потому что мы стоим практически на проходе и явно мешаем посетителям.
— На вас лица нет, — поворачиваюсь и вижу мужчину лет тридцати пяти.
Он обеспокоенно всматривается в мое лицо и берет под локоть. Проводит к скамейке, стоящей неподалеку и помогает сесть.
— Что-то случилось?
— Да, нет, — я пытаюсь улыбнуться, но получается плохо. — У меня тут племянница… и я жутко боюсь узнать что-то плохое, — нахожу в себе силы сказать о своих страхах, пусть и постороннему человеку.
— О, понимаю, — мягко говорит он, обволакивая своим спокойным тоном. — У меня здесь мама. Шансов на спасение почти не осталось, так что… я вас отлично понимаю.
Мужчина сидит рядом и мне переходит его аура уверенности и силы. Он все еще не отпускает мою руку и легонько проводит ею по ладони, так что я успокаиваюсь, выравниваю дыхание и встаю.