Он протягивает мне небольшую фотографию, на которой я вижу свою племянницу. Закрываю рот рукой, чтобы не было слышно моего отчаянного вздоха. Я не понимаю, как он добрался до нее, как узнал о том, куда ездила.
В голове крутится только одна мысль “Ему рассказал Максим”. Отгоняю эти мысли, желая верить в то, что это невозможно. Он не такой. Нет. Тем более после всего, что произошло…
— Теперь понимаешь, что у тебя нет выхода? Тебе ведь нужно вылечить бедную Машеньку, верно?
— Я обращусь в благотворительные фонды, — упрямо спорю с ним, и мне плевать, что он там возомнил.
Никакого замужества! Я понимаю, что тогда стану безмолвной рабыней надолго и возможно мне придется испытывать те же унижения, что и девочки в том треклятом клубе.
— Нет, не обратишься. Я не дам, — уверенно заявляет, заставляя меня поежится от страха. — Я сделаю так, что тебе никто не поможет. Ни благотворительный фонд, ни больница, ни бизнесмены.
Мне становится действительно страшно. Я впервые смотрю на него без розовых очков и обмана. Он совсем не тот милый мужчина, за которого выдавал себя все это время. И я ужасом понимаю, что он пойдет на все. Захотел — забрал!
И никаких вариантов!
Перевожу взгляд на фотографию Машеньки и чувствую, как горло сдавливают тиски, а на глаза наворачиваются слезы. У меня больше ничего не болит. Голова стала ватной, и мне абсолютно плевать на то, что со мной случилось.
Она может не выжить. Это то, что меня по-настоящему волнует.
— Ну что ты? — Вадим говорит ласково. — Перестань! Не на каторгу же тебя ведут. Год будешь моей, а потом уходи куда хочешь. Я даже сверхурочные заплачу, — он смеется, а меня передергивает.
Несмотря на отвращение я киваю, соглашаясь. Понимаю, что у меня нет выхода и пытаюсь взять себя в руки, а еще попытаться придумать что-то, чтобы не ехать с ним сейчас домой.
Увы, это не удается, Вадим договаривается с доктором и меня оформляют домой. В машине я не смотрю в сторону своего жениха, полностью погружаясь в свои мысли. Размышляю о том, как правильно поступить. В том, что выходить замуж — не лучшая идея я уже успела убедиться, но выхода нет.
Если он перекроет все возможности, у меня не останется выхода. А после всего, что я узнала о нем, не хочется проверять, как он сможет поступить в действительности.
Вадим отвез меня домой, высадил у подъезда, поцеловал и вручил бархатную коробочку с колье и серьгами, которые я намеревалась вышвырнуть как только зайду в квартиру.
Я даже окно открыла, а потом подумала, что он наверняка спросит, и я снова останусь виноватой, придется искать объяснения.