— Мила, — звучит по ту сторону уверенный мужской голос, — нам нужно встретиться и все обсудить. Поговорить.
— Кто это?
Я узнаю его почти сразу, но не хочу давать ему это понять. На том конце провода молчат лишь мгновение, после чего мужчина говорит:
— Это Давид.
— О чем поговорить? — я отхожу чуть в сторону, чтобы Маришка ничего не услышала, и на всякий случай убавляю звук звонка.
— Я знаю, что Дима был у тебя, — ошарашивает меня новостью. — С этим нужно что-то решить.
— С чем? — уточняю, не веря, что Дима и к нему пошел с обвинениями.
— С теми фотографиями, с последствиями. Я уже связался со сми, с журналистами, пытаюсь договориться о выкупе фотографий, потому что большая часть попала к ним и… — он замолкает, а я ухватываюсь за столешницу и пытаюсь сделать вид, что все хорошо, не расплакаться и не начать биться в истерике.
У меня взрослая дочь, она все это поймет, она будет задавать вопросы и… что я скажу? Что не знала? Она мне, конечно, поверит, а остальные? Я же уверена, что найдутся те, кто будет издеваться, поддевать ее, говоря, что ее мать шлюха. Я просто не могу это пережить.
— Ты можешь это уладить?
— Я постараюсь, Мила. Ты как? В порядке?
— Нормально, — киваю. — Ты можешь заехать за мной через час? Я буду готова.
— Да, хорошо. До встречи.
Он отключается, а я медленно прихожу в себя. Вдох, выдох, слышу, как подходит Маришка и киваю, когда она спрашивает, все ли хорошо.
— Да, малыш. Проблемы на работе. Я уеду ненадолго?
— Мам, ты себя не бережешь, — замечает дочка. — Отдыхать больше нужно, у тебя уже немаленький срок.
Маришка прикладывает руки к моему округлому животу и легонько перебирает по нему пальцами.
— Ты собираешься в декрет? — интересуется она. — У тебя же есть умные дяденьки, которые смогут дать тебе пару месяцев отдохнуть?
Я улыбаюсь, осознавая, что дороже дочери у меня никого нет. Она единственная, кто по-настоящему беспокоиться обо мне, кто волнуется о состоянии своего братика и переживает, что я не ухожу в декрет.
— Да, заяц, я уйду. Совсем скоро. Еще несколько недель, я назначу заместителей и уйду. Буду сидеть дома, готовить еду, гулять и стараться ни о чем не думать.
— Ты у меня самая лучшая, мама, ты же знаешь это? Береги себя, пожалуйста, — Маришка становится серьезной. — Ты столько всего добилась сама. Сейчас пора подумать о здоровье. И о Кирюше. Он вон какой сильный. Тебе же еще родить.
Я киваю и иду собираться, потому что Давид вот-вот приедет. На этот раз я не задумываюсь, что надеть и вытаскиваю из шкафа джинсовый комбинезон для беременных и свитер. Надеваю их, осматриваю себя в зеркало, собираю волосы в пучок, подкрашиваю глаза и удовлетворительно киваю своему отражению в зеркале. В последнее время я практически перестала пользоваться тональными средствами, пудрами и другой декоративной косметикой. Только средства по уходу за кожей. Кирюша положительно влияет на мою внешность, поэтому сейчас я выгляжу так, как никогда прежде.