— Он запнулся о выступающий корень дерева и упал в овраг, свернув себе шею. — совсем мертво закончил Дима. — Мы играли, дурачились, бегали. Что еще делают обычные мальчишки?! Он просто оступился, а я не доглядел за ним. Не учел, что с ним может что-то случиться. — поднял глаза к небу и продолжил, — родители нашли нас примерно через полчаса, меня, дико воющего и сжимающего безжизненное тело брата. — горько усмехнулся, — они никогда не винили меня в нашей утрате, водили к психологу и посвящали всех себя, но мне никогда и не нужен был палач. Я и сам себя прекрасно казню на протяжении вот уже двадцати одного года. Тимуру было бы сейчас двадцать шесть. Его детство, юность, молодость… Он ничего этого не увидел, потому что нас понесло на тот овраг, потому что я не уберег свою родную душу, своего единственного брата. Того, который был для меня всем.
Судорожно стирала рукам не перестающие литься слезы из глаз. Маленький мальчик Дима, сжимающий своего брата. Маленький Дима, в одночасье потерявший свое сердце. Теперь все встало на свои места, и если моя догадка окажется верна…
— Злата, — Дима повернулся ко мне и взял за руки. Я будто бы на себе ощущала, как тяжело ему даются эти слова. Его твердый взгляд, но сломленная душа и слегка поникший вид говорили о многом, — Я впервые за столько лет ощутил такое же мощное чувство, как в детстве к брату. По отношению к тебе. И я просто панически боюсь, что с тобой может что-то произойти. — снова отвел взгляд в сторону. — Если я иногда перегибаю, то…
Я просто не смогла позволить ему договорить свое «прости». Потому что не за что. Потому что он делает все для меня. Потому что любит как может. Как может только он. А я люблю его, со всеми его заморочками и недостатками. Уступить, хотя бы если не сложно — разве не это настоящее чувство?!
Поцелуй, тот, в который я вкладывала все. Нежность, ласку, жалость к маленькому мальчику Диме, поддержку взрослому мужчине Диме и любовь. К черту все мои козни! «Люблю» — слово только для двоих. Хочу, чтобы он узнал это от меня. От меня и только.
— Я люблю тебя. — отрываюсь от его губ и поднимаю взгляд. Слова будто бы не до конца долетели до Димы. Он пытается выискать подтверждение в моих глазах, а я повторяю еще раз:
— Я люблю тебя, Дим. — ищу тепла в самых родных руках.
— Моя девочка… — разлетаются с выдохом его слова. Прижимается к макушке и просит, — повтори, пожалуйста.
— Mavi§ seviyorum. - произношу два знакомых ему на слух слова и жду реакции.
Непонимающе смотрит, но я уже вижу огонек догадки, блеснувший в лукавой улыбке.