В селе Троещина в маленьком храме служил великий молитвенник батюшка Пимен (Соболев), позже он принял схиму с именем Серафим. Как они были похожи своей жизнью с матушкой Алипией! Батюшка Серафим также был бессребреник, смиренный, нищелюбивый, также носил одну одежду, даже ризы были у него старенькие, поношенные, простые, никогда не имел он денег, машин, и также помогал людям больным – душевно и телесно. И также, как и на Матушку, возводили на него клевету, разные неправды, а он все терпел. Когда матушке Алипии был задан вопрос о батюшке Серафиме, она ответила строго, с любовью в глазах: “Старец Зосима!” Царство вам Небесное, наши дорогие старцы! Молите Бога о нас.
Помню предпоследнее воскресение перед смертью Матушки. Собрались мы человек пятнадцать у нее, сидели за столом, была с нами и Матушка. Вдруг она каждому человеку за столом начала кланяться и говорить: “Прости меня!” А потом встала, поднялась со скамейки, подняла голову к небу и к Господу обратилась искренне и горячо: “Прости!” Вот так, с поднятой головой она бесконечно просила. Понято было, что она уже со всеми прощалась. О ком она просила перед Господом? О себе ли, или о нас? Один Господь ведает.
Матушка попросила, чтобы я приходила к ней еще три дня – среду, четверг, пятницу. В субботу говорит: “Уже не приходи”. В воскресенье я пришла после литургии. Во дворе, перед порогом стоял стол, Матушка благословила всем нам кушать борщ: “Кушайте сами, мне тяжело, я не буду обедать, пойду, лягу”. Благословила стол, а сама ушла в келию. Мы покушали, убрали стол, потом читали Псалтирь. Матушка лежала на кроватке. Еще один раз поднялась, прошла в коридор, но возвращалась уже очень медленно – тяжело ей было, легла. Мы обратились к ней: “Матушка, благословите нас, мы пойдем в Китаево – в пещерку Досифеи, к могиле Феофила Китаевского), помолимся”. Она ответила: “Идите! Помолитесь святым!” И что интересно – тогда преподобные Досифея и Феофил не были канонизированы, а Матушка назвала их святыми. Это было предсказание. Когда мы уходили, Матушка сказала, что не может нас всех отдельно благословить, а благословит всех вместе, подняла руку и осенила всех крестным знамением со словами: “Оставляю вас на Матерь Божию”.
В Китаево мы поклонились могилкам, потом поднялись к пещерке. Возле нее мы запели псалму “Ты не пой соловей возле келии моей”. Когда мы ее пели, всех нас охватила необыкновенная радость, я никогда не забуду того чувства. Со стороны Голосеево на чистом, необыкновенно голубом небе, освещенная необыкновенно ярким солнечным светом, показалась тучка. Она не все небо закрывала, небольшая была размером. Она медленно подплыла к тому месту, где мы находились, остановилась над пещеркой Досифеи и из нее начал плавно, равномерно падать густой крупный снег. Вскоре он перестал. И снова засветило яркое вечернее солнце, от которого протянулись светящиеся, длинные, словно ленты, лучи. Тянулись они прямо к пещере. Было это как раз в тот момент, когда Матушка умерла.