Но что странно — меня будто тянет к автомобилю, поэтому я не думая перебегаю дорогу в неположенном месте, несмотря на то, что вокруг меня сигналят машины. За те два месяца, что мы с Рустамом не виделись, я была более чем уверена в том, что не стану так эмоционально на него реагировать. Я была почти убеждена, что смогу контролировать свои чувства. Но ничего подобного не происходит — внутри меня как обычно творится полнейший хаос — мысли прыгают одна впереди другой и на чаше весов неустанно борются две противоположности. Одна из которых страстно хочет увидеть Рустама, другая больше всего на свете мечтает никогда с ним не встречаться.
По мере моего приближения к автомобилю дверца открывается и на улицу выходит он. В белоснежной рубашке с закатанными до локтя рукавами, в чёрных строгих брюках. Одет явно не по погоде. Вернее, по погоде, которая в Москве. В Тель-Авив сегодня плюс тридцать два.
— Здравствуй, Лера, — произносит негромко Рустам, сунув руки в карманы брюк.
Ох, за те шестьдесят дней, что мы не виделись мои эмоции к нему ничуть не изменились. Меня всё так же заметно потряхивает от волнения и близости с ним. Я смотрю в его лицо, как две капли воды похожее на лицо Тимура. Холодные глаза, без капли теплоты, хмурые брови и невозмутимый взгляд. Почему я не могу вести себя точно так же, как и он? Почему не умею цеплять на лицо подходящую маску?
Я опускаю глаза вниз, смотрю на свой спортивный костюм и впервые жалею о том, что вышла на пробежку. На контрасте с идеальным Тахировым я выгляжу отвратительно.
— Здравствуй, — киваю в ответ.
Мы несколько секунд молчим, не зная, что сказать друг другу и о чем поговорить. Мы не друзья, не близкие люди, мы друг другу — никто. Я знала и чувствовала, что скоро наши летние каникулы окончатся. Да и врачи в медицинском центре сообщили о хороших результатах. Мне кажется, что всё возможное для Надюши мы уже сделали. Рустам сделал, а я просто сопровождала свою дочь, ибо бедна словно церковная мышь и ничего за душой не имею.
— У нас самолёт сегодня вечером. Успеешь собрать вещи? — спрашивает Тахиров ненадолго задерживая свой взгляд на моих губах.
— Успею, — отвечаю не своим голосом и больше всего на свете мечтаю принять освежающий душ.
— Пригласишь в гости? — усмехнувшись спрашивает Рустам после моего короткого молчания.
— Проходи, конечно.
Мне хочется прибавить, что это в первую очередь его дом, поэтому он может входить в него без моего разрешения, но я, конечно же, молчу и едва переступаю порог — тут же убегаю в сторону душа наплевав на гостеприимность.