— Хорошо. Я все поняла. Поговорим позднее.
Она повесила трубку, и я неуверенно посмотрел на нее.
— И что сказала Кэтрин?
Натали пожала плечами и снова посмотрела в окно. Прошло несколько минут, прежде чем она вообще что-то сказала.
— Она сказала, что не имела ничего плохо в виду, когда назвала меня «своим проектом», видно это так прозвучало, и ей очень жаль, что она меня расстроила.
Я сохранял нейтральное выражение лица. Это была обычная линия поведения Кэтрин. Она, на самом деле, никогда по-настоящему не сожалела, как обращалась с людьми, но сейчас я не мог этого сказать. Я же заключил с ней пари, несмотря на то, что мои намерения по отношению к Натали были чисты. У Кэтрин же были свои намерения, а также у нее была склонность слишком глубоко нырять.
— Она сказала, что виноват во всем мудак Кэмден. Кэтрин просто отреагировала на него, — пробормотала Натали, снова прибавив громкость, чтобы больше не разговаривать со мной.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы добрались до коттеджа на пляже. Как только я остановился, Натали держала Тотла на поводке, поспешила внутрь с сумкой, перекинутой через плечо. Я стиснул зубы. Это полный бардак.
Я вытащил из багажника свою сумку и последовал за ней. К моему удивлению, она стояла в гостиной, поджидая меня.
— Эй, — пробормотала она.
— Неужели ты заговорила со мной?
Она покачала головой.
— Знаешь что? Не бери в голову.
— Постой, — сказал я, потянувшись к ней. — Что ты хочешь сказать?
Она вздохнула и опустила плечи.
— Я хочу, чтобы мы вернулись к тем отношениям, которые были до.…
— … до чего?
— До поцелуя.
— Ты действительно думаешь, что это возможно?
Она прикусила губу, я же подумал с каким удовольствием я бы сейчас пососал ее нижнюю губу. Почувствовав ее вкус. Дотронувшись до ее тела. Вернуться «до» было невозможно.
— Так нужно. И если ты не сможешь этого сделать, тогда... может тебе лучше уехать отсюда.
— Я не собираюсь уезжать отсюда, Натали. — Я знал, что должен отступить, но не мог, поскольку она сама себя обманывала. — Между нами точно что-то есть. И ты это прекрасно чувствуешь.
— Да, — тихо призналась она. — Я чувствую. Но даже если и так, я пробуду здесь еще месяц или около того, если со мной не продлят контракт. И что будет? Ничего. Я потом поеду на другую работу, уеду. Это бессмысленно.
— Или ты можешь остаться, — я поймал себя на мысли, что остался бы. — И мы могли бы все выяснить.
— Ты не веришь в то, что говоришь. — Ее голос дрожал, когда она произносила эти слова.
Я выгнул бровь.
— Неужели?
Она открыла рот и тут же закрыла, будто не могла поверить в то, что я только что сказал. Я видел, как ее решимость дала трещину. Веревка, за которую она держалась и балансировала, выскользнула из рук. Она сделала шаг вперед. Я подошел поближе. Затем она взяла себя в руки и выпрямила спину.