Она валится грудью на стол, снова резко вскидывает голову, поднимает веки. Как раз в тот момент, когда глаза под ними закатываются. Остается только белок. Серый, испещренный сеточкой алых, пульсирующих капилляров. Напоминает разбитое стекло, стейк с прожилками.
Ведьму колотит. Трясет так, что она сдвигает стол.
Вены на шее, руках и лице проступают все отчетливее, кажется, что еще немного, и они прорвут кожу.
А потом она вскидывается, застывает так, если бы ее облили бетоном. Не шевелится, не издает ни звука, будто бы не дышит. Ни один мускул не двигается. На кухне все вязнет и тонет в тишине, только барабанит отрывистое стаккато дождь за окном, как одержимый пианист.
Я бросаю короткий взгляд на часы, сцеживаю в кулак зевок, лезу в карман за мобильником. Вот это вот… представление займет еще какое-то время. И терять его впустую я совершенно не намерен. Местечковая самодеятельность интересна только первые пару раз, а после… после как-то приедается.
У Дашки скоро день рождения. И мне надо серьезно подумать над тем, что ей подарить. С другой стороны, выбор подарка для нее здесь, в этой квартире, кажется чем-то почти кощунственным. Поэтому вместо поисковика я лезу в почту, как раз в этот момент Мизуки начинает призывать духа. Что-то лопочет на своем журчащем языке. Я не особенно вникаю в слова. Да и чего там вникать? Стандартный призыв темной онъмёдзи.
Гайки о юдзури харайши, шитюушин о тингоши…. И бла-бла-бла. Что-то про очищение ки, про четыре столпа, про защиту, про «возвращайся»… Короче, скука смертная.
Вообще, японские ведьмы и их заклинания, на первый взгляд, бессмысленная и беспощадная хрень. Все эти инь и янь, гороскопы и соломенные куклы, так напоминающие вуду, пентаграммы и синтоизм, как само понятие. Добро и зло – относительны, все зависит от обстоятельств – великая, чтоб его, японская мудрость. Мизуки, например, свято верит, что ничего плохого не совершает, вот только почему-то старательно скрывает свои делишки от совета.
Интересно, почему?
Я дергаю уголком губ и углубляюсь в почту. И первое, что вижу – очередное письмо от Игорька. Настойчивое такое письмо, в котором просьбы перемешиваются с угрозами и обещаниями несметных богатств. Нашел мне, сука, Алладина.
И зачем же девочка с лазоревыми глазами так сильно нужна совету? Или она не совету нужна, а конкретно Игорьку?
Руки так и чешутся набрать один знакомый номер, но Мизуки еще бормочет, дребезжит на столе терракотовая урна. Я снова бросаю взгляд на часы.
Неужели нельзя быстрее? В конце концов, это простой дух, и шикигами, что сейчас где-то в желудке японской ведьмы, должна с ним легко справиться.