– Я наверное сошла с ума. – простонала девушка, вспоминая, какие глюки ловила перед тем как потерять сознание.
– Нет. Пока не сошла. – снова этот издевательский смех. – Хозсссяйке не нужно.
– А кто твоя хозяйка? Баба Параска? – вспомнила она старушку, пустившую её в дом.
– Она. – с некоторой опаской пискнул голос.
То-есть в своём кошмаре она до сих пор находится в том самом доме. И, кажется, уже утро.
– Сколько я спала? – пока что этот так называемый домовой ничего плохого ей не сделал и бесконечно бояться она не умела. Первая волна паники прошла и Лиля решила разобраться в ситуации.
– Ночь. – выдал дух.
Ага. Значит действительно утро. Скорее всего вся эта фигня с неконтролируемым телом, пляшущими стенами и самостоятельно шагающими ногами ей померещилась. Ну не может ведь такого быть. Хотя домовых тоже, вроде бы как, не бывает. Может её опоили чем.
– Ты настоящий? Как тебя зовут? – спросила у своего весьма информативного глюка.
– Кто ж тебе ссскажет? У меня уже есть хозсссяйка. – хихикнул её собеседник.
– А зачем я ей?
– За надом.
Всё ещё сомневаясь в реальности происходящего, Лиля попыталась пошевелиться. Тело с трудом, но слушалось. Сжала пальцы и почувствовала как комкается под ними какая-то ткань. Кажется, она лежит на кровати. Постанывая, потянула на себя ноги и перевернулась на левый бок. Теперь ей было видно, что она находится в небольшой пустой комнате. Похоже её, не то кровать, не то лежанка, единственный предмет мебели тут. Напротив виднелась та самая дверь. Ничего и никого больше.
– Мне всё это, кажется. Нет тут никого. – прошептала, стараясь убедить саму себя.
Ответом ей стала полная тишина, что вызвало у неё истеричный смешок. Преодолевая дурноту и пульсирующую в висках мучительную боль, девушка оттолкнулась рукой и медленно села. Перед глазами всё поплыло, но это её не остановило. Нужно выйти из этой комнаты. В чём бы она себя не убеждала, ей всё равно было здесь страшно. Поэтому Лиля опустила ноги вниз. Босые ступни обожгло холодом, словно там не дощатый пол был, а голый лёд, и она даже зашипела от болезненной неожиданности. Но всё равно поднялась. Шатаясь, дрожа от сковывающего тело озноба, побрела к двери. С каждым шагом ноги всё больше мёрзли, ступни нещадно болели. Лиля обхватила себя руками и всё равно шла. Отчего-то это было для неё неимоверно важно. Дойти. Воздух вокруг коленей снова пришёл в движение, и она отчётливо почувствовала как что-то скользнуло по затянутым в драные колготки щиколоткам. Она взвизгнула и даже подпрыгнула.
– Чего скачешь? Меня же нет. – хихикнул уже знакомый голос.