— Я не могу ответить на твой вопрос, — пожал плечами Антоний. — Но знаю, что это так. Ты должен.
Епископ кивнул на сидящего монаха.
— Вещь впервые возникла у Михаила в пещере, пять дней назад. Он взял ее в руки, и ему явились видения.
Велисарий повернулся к монаху. Антонина после некоторых колебаний уточнила:
— И после этого вы не считаете этот камень колдовской штучкой?
Михаил Македонский покачал головой.
— Я уверен, что вещь не от Сатаны. Не могу объяснить, почему; по крайней мере, не могу объяснить словами. Я… прочувствовал эту вещь . Жил с нею два дня — то есть она жила в моем разуме, пока я лежал без сознания.
Михаил нахмурился.
— Это было поразительно. Тогда мне показалось, что прошло лишь мгновение.
Он снова потряс головой.
— Я не знаю, что это такое, но я уверен: в ней нет зла. Нигде в ней я не обнаружил даже мельчайшей частицы зла. Правда, видения были ужасны, их страшно даже описывать. Но были и другие, их я не могу четко восстановить в памяти. Они остаются у меня в сознании, как сон, который не можешь вспомнить. Сон о вещах за пределами человеческого воображения.
Михаил тяжело вздохнул.
— Антонина, Велисарий, я считаю это посланием от Бога. Но я не уверен. И я, конечно, не могу это доказать.
Велисарий посмотрел на епископа.
— А ты что думаешь, Антоний? — он кивнул на вещь. — Ты случайно не…
Епископ кивнул.
— Да, Велисарий. После того как Михаил принес мне вещь , прошлой ночью, и спросил совета, я взял ее в руку. И я точно так же погрузился в видения. Жуткие видения, как и у Михаила. Но если ему два дня показались мгновением, для меня несколько минут, на которые я ушел от мира, стали вечностью, а я раньше никогда не страдал припадками.
Михаил Македонский внезапно рассмеялся.
— Только представьте: я стал свидетелем истинного чуда! Антоний Александрийский, епископ Алеппо, очнувшись после видений, молчал целую минуту. Этот самый болтливый в мире человек!
Александриец улыбнулся.
— Это так. Я был ошарашен! Не знаю, чего я ожидал, когда брал в руку… вещь , но определенно не того, что увидел, даже после предупреждения Михаила. Я, скорее, ожидал единорога… или серафима… или чудесное существо из лазурита, украшенное серебром императорскими кузнецами… или…
— Поистине мимолетное видение, — хмыкнул Михаил.
Рот александрийца захлопнулся. Велисарий с Антониной улыбнулись. Единственным известным пороком епископа была многословность. Возможно, он являлся самым разговорчивым человеком в мире.
Но улыбки вскоре исчезли.
— Что ты увидел, Антоний? — спросил Велисарий.
Епископ отмахнулся от вопроса.