В какой-то момент к нашему столу подходит самый смелый из местного обслуживающего персонала — полноватый, низкий паренёк, который представляется Мартином. Настоящий герой. От необходимости принимать у нас заказ он избавил здешних дам, взяв огонь на себя.
Я прошу принести несколько пирожных и две кружки горячего шоколада. Пока Мартин торопливо записывает, в кафе заходит супружеская пара, ведя за ручки мальчишку лет пяти. Они, не глядя, уже было направились в нашу сторону, дабы занять свободный столик, но в какой-то момент их сынок замирает как вкопанный, выпучив свои крохотные глаза на Диса. Спорю, таких больших, угрюмых, одетых сплошь в черное, беловолосых и красноглазых дядечек бедняжка не видел даже по телевизору. Когда мальчик внезапно разражается сильным плачем, и родители, изумлённые и пристыженные, пытаются его успокоить, Десница мучительно вздыхает, закрывая глаза. И в этот момент мне больше всего жалко не вопящего ребёнка, а своего заместителя: это место сводит его с ума.
Бедолага Мартин пытается убедить супругов остаться и перейти в другой зал, но те его не слушают, на бегу уверяя своего сынка в том, что 'это просто костюм такой. Как на Хэллоуин, понимаешь, солнышко?'
Услышав детский плач и поняв, какие эмоции мы вызываем у окружающих, Арни снова поник.
— Ты не рождественский ангел, да? — шепчет он расстроенно и обиженно, из-за чего я чувствую себя конченым подлецом.
Долго сомневаясь, я всё же говорю:
— Да, Арни. Я совсем не ангел. Я такой же, как и ты.
— Такой же, как и я? — похоже, он вновь мне безгранично доверяет.
Наклоняясь к нему, я всё-таки решаюсь рассказать правду.
— Я тоже жил здесь, в этом мире. Без родителей, среди таких же ничейных детей, как и я. Мне тоже частенько бывало больно и страшно, но теперь всё изменилось... Теперь я живу очень-очень далеко отсюда.
— На небе?
— В каком-то смысле.
— Но ты не ангел?
— Нет, потому что... я слишком часто веду себя, как идиот, и я совсем не добрый.
— Это не так. Ты самый добрый на свете. Даже добрее миссис Коул.
— Поверь мне, многие с тобой не согласятся. Как бы там ни было, мне... там, 'на небе' очень нужна твоя помощь.
— Моя?! — изумленно повторяет он. Его плечи опускаются, и Арни начинает тереть глаза, словно собираясь расплакаться. — Я ничего не умею... я не смогу тебе помочь.
Я не знаю, как ему объяснить.
— Арни, там ты... ты сможешь мне помочь, потому что станешь совершенно другим. Ты изменишься, если согласишься...
— Я буду видеть? — выпаливает он, и я киваю.