Счастье — это он, Тейлор.
— Почему вы и сегодня одеты не по форме? — поинтересовался проверяющий.
— Вы подрабатываете в полиции моды? — процедила адвокат.
Тон у неё был абсолютно определённый: «Боже, какой идиот!»
— Устав инквизиции запрещает сотрудникам подработки, совместительство и какие-либо другие источники дохода, помимо официальной заработной платы, — ледяным, тщательно вымороженным длительными тренировками тоном ответил Тейлор. — И вы прекрасно знаете, что требование к форме взяты не с потолка. В своё рабочее время ведьмы, ведьмаки, некроманты, целители и прочие лица, осуществляющие лицензированное магическое воздействие, действие либо вмешательство, должны иметь при себе знаки отличия. Дабы обыватель без труда мог отличить магика от простого гражданина и сумел принять меры для собственной безопасности.
Пока он, тщательно проговаривая каждое слово, нёс эту казённую ахинею, мордашка ведьмочки стала совсем уж несчастной. И губы скривились так, словно во рту у неё долька лимона очутилась.
— Я не встречаюсь с обывателями, — явно из последних сил сдерживаясь, чтобы опять не послать инквизитора куда-нибудь подальше, ответила Рейсон. — Я, как штатный адвокат профсоюза, работаю как раз с ведьмами. В данном случае им обезопашивать… безопаситься… В общем, моя скромная персона им ничем не угрожаю. А вот определённая степень доверия между мной и подзащитным необходима. Форма же этому доверию мешает.
— То есть, правила вы не соблюдаете сознательно?
— Я соблюдаю правила!
— Вы только что доходчиво и достаточно подробно объяснили, почему игнорируете распоряжения инквизиции.
— Я не!.. — ведьма всплеснула руками, будто хотела то ли за виски схватиться, то ли за щёки взяться, да и сама же себя одёрнула. — Проходите, это мой кабинет.
— Не думаю, что вы действительно хороший адвокат, — припечатал Тейлор, переступая порог. — Я вижу лишь полное отсутствие самообладания, неумение импровизировать и неспособность оперировать фактами.
Стоило отдать ведьме должное, она и тут не вспылила. Покраснела только. Смущение Рейсон не шло совершенно. Щёки у девушки заалели ярким и круглым румянцем, будто их свёклой натёрли и лоб пошёл подозрительными пятнами.
Кабинет же её был именно таким, каким инквизитор и представлял: крохотная комнатушка, смахивающая на собачью конуру, пропахшая пылью и старой бумагой. Стол, кресло, два стула, книжный шкаф, узенький стеллаж с папками, стеклянный графин в засохших неаппетитных потёках на подоконнике и умирающая фиалка — вот и вся обстановка.
— Может, вы всё-таки снимите свою мантию? — неуверенно предложила ведьма. — Боюсь, что клиентка воспримет её… неоднозначно.