– Я не думаю, мама, – ответил весело Фредерик, который мог только смеяться при мысли об этой любви, о которой он так мало думал, когда другая любовь, такая глубокая и нежная, наполняла его сердце; но он заметил беспокойный, грустный взгляд матери.
– Она, кажется, не нравится, как невестка? – Сказал он, все еще смеясь.
– Признаюсь.
– Хорошо, не беспокойся, дорогая мама. Но кто мог навести тебя на подобную мысль?
– Говорят, что ты ухаживаешь за нею, что ты любишь ее; говорят, что ты хочешь жениться на ней.
– Я очень многим обязан тем, которые так говорят. Но кто это?
– О, все. Весь Сифорд. Фредерик…
– Мистер Грей, – прервал их свежий молодой голос, если вы не заняты, не хотите ли сделать со мною несколько туров вальса?
Говорившей была Фанни Дарлингтон, которая по своим годам была еще совсем ребенком и держалась поэтому свободно. Фредерик не был занят; он, шутя, взял ее руку.
После первого тура она спросила:
– А когда свадьба?
– Какая свадьба?
– Как будто вы не знаете! Ваше ухаживание слишком заметно для всех, чтобы не понять его. Мистрис Дельси утверждает, что знает из верного источника, что генерал дал свое согласие.
– Когда она это говорила?
– Сегодня вечером при мне и леди Люси Шесней.
Фредерик изменился в лице. Так вот ключ к поведению Люси! Злополучная сплетня о нем и генеральской дочери! Его веселое расположение оставило его вдруг, и тон его стал уверенным и серьезным.
– Мисс Дарлингтон, обещайте мне, что вы скажете мистрис Дельси, что говорить таким образом о мисс Воган или другой барышне очень несправедливо. Я уверен, что мисс Елена будет этим очень недовольна, и мне это тоже очень неприятно.
Он молчал во время вальса.
Фредерик пошел отыскивать Люси; он не находил ее. Она ушла из зала, шум которого был ей невыносим.
В уединенном углу террасы, заслоненная деревьями, опершись на балюстраду, она, не видя ничего перед собою, смотрела в сад, наполненный цветами; она, не чувствуя этого, вдыхала душистый воздух чудной летней ночи.
Она более не слышала музыки и думала, что вальс уже кончился. Она воображала себе Фредерика, ведшим под руку ее счастливую соперницу, нашептывавшим ей милые слова, Фредерика, которого она любила так сильно, и который оставил ее из-за другой.
Итак, конец этой счастливой жизни, этому райскому сну? Достаточно было присутствие иностранки в Сифорде, чтобы уничтожить все! Радость, невыразимое наслаждение любить и чувствовать себя любимой ушли; в ее разбитом сердце была теперь одна только горькая ревность!
Люси, сложив руки, прислонилась лбом к железу балюстрады для того, чтобы охладить свою горячую голову.