Около нее был пустой стул и Фредерик занял его.
Люси, внутренне сильно волновавшаяся, вдруг страшно побледнела.
– Люси, что я сделал вам?
– Что вы сделали? – Повторила Люси тоном сильного удивления, – ничего.
Он закусил губу.
– Скажите мне, чем я оскорбил вас?
– Вы меня не оскорбили.
– В таком случае, что с вами?
– Что со мною? Право, я вас не понимаю. Он тоже не понимал ее.
Фредерик не был самомнителен; он никогда бы не подумал, что она ревнует его.
Он, не придавая этому никакого значения, препровождал время этой легкой болтовней и ухаживанием, смотря на всех этих молодых девушек, как на общество, где приятно проходило время, и ничего более. Если Елена Воган более других лелеяла надежды, Фредерик в этом не был повинен, ибо никогда он их не внушал ей и ничто в его поведении не мотивировало изменения отношений с мисс Шесней. Уже несколько раз со времени приезда в Сифорд он был неприятно удивлен поведением Люси в отношении его, но это не беспокоило его.
Сегодня его опасения стали серьезными; однако он все еще уверен в своей любви.
– Люси, разве вы не видите, как странно ваше поведение в отношении меня? Вы не хотите замечать моего приглашения на кадриль, а танцуете с этим глупым маленьким графом. Хотите подарить мне следующий танец?
– Благодарю вас, я не намерена танцевать его. Я чувствую себя немного усталой.
Он минуту молчал, потом встал перед нею, говоря:
– Всему этому должна быть какая-нибудь причина?
– Причина чему?
– Вашему равнодушию ко мне.
– Думайте, как хотите.
– Это похоже на каприз, Люси.
– Каприз? Да, в самом деле, это каприз.
– В последний раз: да или нет, хотите танцевать со мною следующей танец, леди Люси?
– Нет, я не буду танцевать, благодарю вас.
Он удалился с болью и злобою в душе.
Люси со стесненным сердцем была в первую минуту неподвижна, задумчива; ее разбудил голос ее маленького брата.
– Прощай, Люси, я уезжаю домой. Помпей там; мне не жалко уходить, потому что я обещал.
– Это хорошо, мой дорогой Франк! Спокойной ночи, мой милый!
Это был умный правдивый мальчик; он послушно хотел удалиться с Помпеем, черная голова которого показалась в дверях. Окбурны всегда свято исполняли свое слово и глава семейства не отступал от этого правила. Поцеловав мать, он обратил свое маленькое личико к леди Грей, но ушел от нее без поцелуя. Леди Грей была слишком занята, чтобы обратить внимание на ребенка.
Фредерик, после короткого разговора с Люси, сел около своей матери на стул, который прежде занимала мистрис Дельси, и внимательно слушал, что говорила мать.
– Фредерик! Одно слово, которое бы меня успокоило. Неправда ли, ты не влюблен в Елену Воган?