– Я вас этим предупредила о своем приходе, – смеясь сказала Юдио. – Впрочем, шутки в сторону, я пришла затем, чтобы узнать, буду ли я вам нужна? Пойду лучше сама к мистрис Крав, она наверное еще не спит, – добавила она.
– Нет еще, мистер Карлтон только что вышел оттуда, – сказала сиделка, которая очень любила Юдио за то, что она довольно часто заменяла ее у больной.
– Ну, прощайте, я пойду к больной, – сказала Юдио и с этими словами вышла из кухни и прошла в спальню мистрис Крав.
– Это вы, Юдио? – Спросила мистрис Крав, – что ваши зубы?
– Немного лучше, сударыня. Я вот пришла узнать, не буду ли я вам нужна нынешней ночью.
– Нет, спасибо. Вам с вашей зубной болью необходимо отдохнуть и хорошенько заснуть… Скажите, пожалуйста, мистрис Пеперфли, что давно пора принести мне суп.
– Сейчас, сударыня.
– Мне теперь, можно сказать, совсем хорошо. Завтра я даже хочу встать.
– Не рано ли, сударыня, полежите лучше дня два или три и тогда уже с Богом вставайте.
Во время их разговора в спальню вошла мистрис Пеперфли со свечой в одной и подносом в другой руке. Юдио, по обыкновению своему, посмотрела – приправлен ли суп. Решив, что на вкус он хорош, она велела подавать его больной, а сама, пожелав покойной ночи мистрис Крав, удалилась. Мистрис Пеперфли, поставив поднос на постель, стояла возле, пока больная ела суп.
– Теперь можно принять лекарство, – сказала мистрис Крав, передавая ей пустую тарелку.
– Нет, сударыня, нужно немного повременить. Ведь, вы изволили только что покушать.
– Да это не может мне повредить. Оно, ведь, там стоит? – Добавила она, показывая на шкапчик.
– Да, оно в шкапчике. Мистер Карлтон понюхал и попробовал его, как обыкновенно делают доктора с лекарствами, прописанными их собратьями.
– Мистер Карлтон должен завтра быть у меня к десяти часам, чтобы видеть здесь Стефена Грея и с завтрашнего дня он уже начнет меня лечить, – сказала мистрис Крав.
В комнату вошла мистрис Гульд, чтобы постлать себе постель в гостиной на диване, чтобы помочь, в случае надобности, мистрис Пеперфли.
Около 10 часов мистрис Пеперфли решила, что больной пора принять микстуру.
– Посветите мне, пожалуйста, – обратилась она к мистрис Гульд, которая вошла со свечой.
– Сейчас, – ответила вдова.
Они обе прошли в гостиную и, взяв пузырек из шкапчика, вернулись в спальню, где мистрис Пеперфли вылила все из пузырька в большой стакан. Мистрис Крав, несмотря на сильный запах лавро-вишневых капель, который она и сама заметила, приняла лекарство сразу. Обе женщины шепотом переговаривались на счет сильного запаха в микстуре, как вдруг раздался страшный крик. Сиделка не могла понять, кто так пронзительно и вместе с тем умоляюще закричал: вдова ли, или мистрис Крав, или обе вместе. Что случилось с больной? Не обморок ли с ней? Не конвульсии ли это? Уж, не смерть ли? А может быть она приняла по ошибке не то лекарство? – Думала Пеперфли; взглянув же на больную, она тотчас же заметила на ее лице признаки смерти. И действительно, через минуту мистрис Крав была уже не жилица на этом свете.