– Быть может да, быть может нет, мой друг, – ответил Болер снисходительно. – Против него существуют сильные обвинения, но быть может он еще сумеет оправдать себя.
С видом авторитета дав такой ответ, который, между прочим, ни к чему его не обязывал, Болер направился в Седер-Лодж.
Ему отворила Юдио и повела его к леди Лоре.
Дженни собиралась выпить чашку кофе; она всю ночь оставалась около своей сестры, нервы которой находились в страшном напряжении. Лора то жалела своего мужа и упрекала себя в том, что она причина его гибели, то обвиняла его в коварстве и измене. К счастью, эти припадки, дойдя в ней до пароксизма, скоро и улеглись, не оставив за собою глубоких следов.
Болер, проникнутый почтением к леди Дженни, стоял перед нею с непокрытой головой.
– Г-н Карлтон желал, – сказал он, – миледи, чтобы это письмо было передано леди Лоре сегодня утром.
Дженни взяла письмо, прочла адрес и взволнованным голосом произнесла: «Спасибо! Как поживает сегодня утром мистер Карлтон?
– Вчера вечером он был, кажется, здоров, сегодня он еще не просыпался.
– Не просыпался! – Невольно вскричала Дженни.
Ей очевидно трудно было представить себе, чтобы Карлтон мог спать так спокойно, в то время, когда над ним тяготеет такое тяжкое обвинение.
– По крайней мере он не просыпался еще, когда я уходил из тюрьмы, – продолжал Болер. – Наши арестанты долго спят, хотя многие из них засыпают только тогда, когда наступает время вставать.
Дженни не могла удержаться, чтобы не задать Болеру еще один вопрос. Несмотря на свое отвращение к Карлтону, пустившее такие глубокие корни, несмотря на ужасную действительность, она в глубине души чувствовала к этому человеку то чувство жалости, в котором женское сердце не отказывает самому отчаянному преступнику.
– Что, он очень тронут? – Спросила она, – отдает ли он себе отчет в своем положении, которое кажется безнадежным?
– Мы не заметили в нем ничего особенного, миледи, – ответил Болер, – вчера, когда его привели к нам, он держался по обыкновению – очень свободно, непринужденно. Не надо забывать, что до сих пор нет еще неоспоримых доказательств, что он виновен.
– Хорошо, – сказала Дженни, – подождите, пожалуйста, ответа, если таковой будет.
И она в волнении пошла с письмом к своей сестре.
Несколько минут она колебалась, боясь отдать это письмо Лоре, чтобы еще больше не растревожить ее нервы, но потом решила, что не имеет права стать между сестрою и обвиняемым, что одна только судебная власть может при таких обстоятельствах перехватить переписку между мужем и женой.
Лора, которая, вероятно, слышала, как полисмен входил в дом, в волнении и ожидании приподнялась на своей кровати.