В один прекрасный день Карлтон в разговоре с Лорой объявил ей, что желает обо всем переговорить с капитаном. Получив от нее согласие, он решил поговорить с капитаном наедине в тот же день вечером. Ему надо было только получить согласие отца. Зайдя вечером к капитану уже после своего визита, Карлтон не застал дома двух старших дочерей капитана. Дома оставалась одна Люси, которая, встретив доктора, прошла с ним в гостиную, откуда послала Помпея к отцу спросить, может ли он принять Карлсона, который желает с ним переговорить.
– Вы рисуете, мисс Люси? – Спросил Карлтон, видя на столе карандаши и альбом.
– Да, я большая любительница, особенно пейзажей, – ответила Люси. – Дженни так хорошо рисует, – добавила она, – и теперь дает мне уроки рисования и вот сегодня я должна нарисовать этот рисунок к возвращению Дженни.
– Я уверен, что вам больше хотелось бы поиграть, чем исполнить заданный урок.
– Конечно да, но ведь этого нельзя сделать, следовательно нечего об этом и говорить. – Затем, положив карандаш па стол, она спросила гостя, – скажите мне, пожалуйста, мистер Карлтон правда ли говорят, что эта несчастная женщина была отравлена с умыслом. Неужели нашелся такой человек, который решился влить синильную кислоту ей в лекарство.
Карлтона поразил этот вопрос и, видимо, не понравился ему, поэтому он долгое время молчал.
– Прошу вас меня извинить, мисс Люси, – сказал он, – мне уже наскучило это дело. Все жители Венок-Сюд прожужжали мне уши подробностями смерти этой особы. Я посоветовал бы вам спросить об этом у мистера Стефена Грея.
– А что скажете вы насчет этой бледной фигуры, которую встретили на площадке, – продолжала Люси.
– Капитан просил к себе доктора, – возвестил Помпей, войдя в гостиную. – Что заставило вас ко мне вернуться, доктор, – спросил капитан вошедшего Карлтона.
– У меня, капитан, есть к вам великая просьба, – начал Карлтон, садясь недалеко от больного.
– Вот уже несколько педель как я хотел с вами поговорить и все не приходилось, то есть скорее не решался. Но прежде чем начать, позвольте мне объяснить вам мое положение в свете: я единственный сын и наследник всего имущества моего отца, который считается лучшим доктором в Лондоне.
– Сударь, – возразил без стеснения моряк, – зачем все это вы мне говорите? Меня это нисколько не касается.
– Выслушайте меня, – покраснев сказал доктор, – я открыл лечебницу поставленную на очень хорошую ногу; практика моя с каждым днем увеличивается, так что я надеюсь получать приличный доход, и кроме того, в будущем меня ожидает наследство от моего отца, все это делает меня богатым человеком.