— Я уже сказала тебе, что не хочу иметь с клубом никаких дел…
— Знаю… Тогда мы просто закроем его, верно? Повесим замок и пусть стоит. Больше никаких вечеринок и тематических праздников, а людей уволим.
Оля закусила губу и промолчала. Оглядела стены, выкрашенные в подобранный ею цвет, покосилась на выбранную ею же кафельную плитку на полу.
— Но есть и другой вариант, — продолжал Воронцов. — Можно не бежать от прошлого, а показать кое-кому, что мы дадим клубу еще один шанс. Вернем людям работу, закатим такие вечеринки, о которых будет говорить весь город. А если не пойдет… Кто знает, продадим его, да хоть тому же Бестужеву после нового года.
Ольга мгновенно напряглась.
— Почему именно Бестужеву? Почему из всех акул, которые шныряют вокруг клуба, ты выбрал именно его?
— Мы с ним поспорили. И думаю, что я занял заведомо проигрышную позицию.
— Поспорили на клуб?
— Да.
Ольга не могла поверить тому, что слышала. Хотя теперь было понятно, почему Бестужев решил спасти Воронцова. В противном случае, Воронцов лишился бы клуба раньше наступления Нового года. А Марк тоже был уверен, что выиграет.
— Злишься? — аккуратно уточнил Воронцов.
— Не знаю, — честно ответила Оля. — По уму я не имею никакого права злиться, ведь сама не хотела возвращаться сюда… Но теперь, когда ты сказал, что клуб наш только до Нового года… Пожалуй, мне даже немного жаль и одновременно легко, что все-таки придется с ним расстаться.
Воронцов поднялся и притянул ее к себе. Обнял.
— Есть хоть один шанс, что Бестужев проиграет? — прошептала Оля. — На что хоть спорили?
— Не думаю. Мы поспорили на то, что он женится до Нового года.
Оля отстранилась и посмотрела в лицо абсолютно серьезного Воронцова.
— О боже, мы обречены, — захохотала она. — Да и к черту! К черту клуб! Он приносит нам только несчастья, верно?
— Я бы так не сказал, — пробормотал Воронцов, ведя рукой по ее спине. — Поработаем до нового года, вернем коллектив, и я говорил тебе, что не позволю никому смотреть на тебя или подслушивать, как ты стонешь.
Оля посмотрела на темную вип-ложу на втором этаже, но Воронцов подтолкнул ее к столу в центре зала и усадил сверху.
— Не там. Здесь, — сказал он, читая ее мысли. — Прямо здесь. И сейчас.
— Но это… О боже! Это безумие.
— Почему? Здесь никого, кроме нас, нет.
Сцена позади нее, барная стойка справа, слева лестница в кабинет и вип-ложа левее. И темный второй этаж. Будет очень сложно не думать об этой ночи потом, когда она будет следить за порядком в зале. Любого, даже самого беглого взгляда, хватит, чтобы вспыхнуть до кончиков волос от мысли, как он брал ее прямо в центре зала.