— Не смей мне приказывать! — в глазах горела ярость.
Развернулась и бросилась в гостиную.
Воронцов с тоской покосился в окно. Напротив возвышалась многоэтажка. Горело только одно окно, примерно на уровне их пятого этажа, и у того окна стоял какой-то мужик. Воронцов видел только силуэт, но прекрасно видел всю обстановку на чужой кухне. А значит, этот мужик тоже прекрасно видел все, что только что произошло у них.
В подтверждение худших мыслей, сосед из многоэтажки напротив напротив поднял руки и показал Воронцову два больших пальца. Мол, молодец мужик! Зрелище сосед явно заценил.
Да уж, молодец.
Воронцов с раздражением задернул занавеску и выключил свет на кухне.
Голым, как и Хлопушка, Воронцов прошел в гостиную. Здесь он посторонних наблюдателей не опасался. Свет горел только в коридоре у входной двери.
Она уже дозвонилась по номеру, который Воронцову продиктовала теща, а он так и не воспользовался, только записал на листе блокнота.
— Да… Адрес правильный… — она говорила сухо и зло, хотя без сомнения оператор была не причем. — Хорошо, жду.
Положила трубку и сказала, не глядя на него:
— Приедут через полчаса. Дождись и заплати им. А я, как ты и сказал, буду в душе.
— Послушай…
— Нет, это ты меня послушай!
Стальной голос, от которого Воронцов ощутил себя провинившимся щенком. Те же нотки, что во вчерашнем властном окрике, от которого на месте подпрыгнула Снежана.
Воронцов был восхищен тем, как она держалась, и что совсем не стеснялась нагого тела и того, что по ногам текло. Даже не пыталась прикрыться. Она была великолепна. И в своей ярости, и в беззащитности, и как пахла после секса. Соски были острыми от возбуждения и холода, и он понял, что снова хочет ее и ничего не может с этим поделать. Он просто не мог устоять перед этой женщиной.
Теперь понятно, как ему вчера удалось выдержать такой секс-марафон.
— Сейчас я уйду в ванную, — продолжала она, не глядя на него, — а когда вернусь, то хочу, чтобы тебя здесь больше не было. Все это было ошибкой.
— Ты сказала, что вышвырнула ключи в окно, а значит, после того, как ее откроют мастера, даже не сможешь запереться на ночь!
— Да плевать мне на эту дверь, Воронцов!
— А мне нет. Это неразумно и опасно. Тебя могут ограбить, не говоря уже о других вариантах… Ты видела слесаря. А еще ты ведь даже выйти из квартиры не сможешь. Или ты так и будешь сидеть здесь вечно?… Как потом домой попадешь, если дверь снова захлопнется, пока тебя не будет?
Она наконец-то посмотрела ему в лицо. Темные глаза прожигали в нем дыру.
— Не понимаю, что ты предлагаешь? — процедила она. — Хочешь остаться, да? Может быть, желаешь повторить? Закрепить, так сказать, эффект?! Еще раз кончить прямо в меня, чтобы уж наверняка не обойтись без последствий?!