Василиса словно вдохнула в нее жизнь, и очень вовремя. Как по заказу в этот же день Сергей подкараулил ее, когда она закрывала убранный номер. Их отделяла тележка, которая позволила сконцентрироваться.
Влада схватила баллончик со средством для мытья зеркал и, направив в сторону мужа, взвизгнула:
— Не подходи ко мне, иначе сейчас все израсходую на тебя!
— Тише, тише! Ну, ты и амазонка! Молодец! Влада, девочка моя! Я тебе уже сказал, что больше никаких проверок. Ты доказала, что уже взрослая и способна постоять за себя. Как раз то, что и нужно. Заканчивай маяться дурью, пойдем в ресторан и поговорим, только будь добра, сними этот позор и приведи себя в божеский вид. Ты с собой ничего не взяла, все вещи приличные дома остались. Давай что-нибудь купим.
— Оставь меня в покое! Я не хочу с тобой разговаривать! Не хочу видеть и слышать тебя! — Сердце девушки колотилось о грудную клетку с такой силой, что казалось еще миг — и ребра не выдержат этого бешеного напора. Ее трясло от страха, но стоявший перед глазами жест Василисы придавал сил.
— Хорошо, дорогая! И даже не хочешь услышать, что ты совсем не та нищая девчонка, которую я вытащил практически с помойки, а вполне состоятельная леди?! — выражение лица мужа на миг стало насмешливым от сознания того, что только что насадил на крючок такую жирную наживку, от которой отказаться сможет разве что монашка. Или нет, заглотнет, чтобы потом отдать монастырю. Потом он снова напялил благосклонную и заинтересованную маску.
— Я не хочу ничего слышать. У меня одна просьба, оставь меня в покое. Уходи! Я боюсь тебя и просто физически не могу находиться рядом.
С баллончиком наперевес, она толкнула тележку и, прижимаясь к стене, опасливо протиснулась мимо Сергея.
И сейчас, когда прошло уже столько времени, эти воспоминания ничуть не поблекли. Они по-прежнему жгли и не давали шансов на счастье.
Обессиленная нахлынувшими переживаниями, Влада рухнула на кровать. Ее маятник эмоций, раскачавшийся от максимального плюса словами «Вы мне нравитесь» и до леденящего душу минуса воспоминаниями о стальной хватке мужа, разом лишил ее с таким трудом завоеванного равновесия.
Несмотря на то, что Сергей ей уже не угрожал, лишь периодически заказывал доставку цветов, иногда присылал смс-ки примирительного характера, не докучая звонками, она старательно запрещала себе думать о нем. Словно отрезав, она не желала слышать ничего. Ни его россказней о появившемся у нее имуществе, ни о том, что все будет по-другому, нужно только впустить в свою жизнь доверие. Она содрогнулась. Его ремень напрочь выбил из нее доверие не только к нему, но и ко всему мужскому полу.