Для поддержания формы и тонуса у него была подруга, которая не претендовала на что-то большее, потому как была замужем. Ну, иногда проверенные девочки из эскорт-агентства. Но душа, как пустой холодильник, требовала наполнения. Наполнения заботой о ком-то и чьей-то заботой. Искренней, преданной, а не потому, что положение обязывает.
Уважающей его слово. Послушной. Но не запуганной, а просто доверяющей своему мужчине. Без истерик и скандалов. И Влада по всем этим жестким для нынешних нравов параметрам просто идеально подходила. Девочка из его мечты. И… тут сердце Дорохова подпрыгнуло от волнения и еще одной мысли, показавшейся ему просто фантастичной. Неужели и, правда, девочка?!
Щемящая нежность с привкусом кайфа затопила его душу. Трогательная, неопытная и такая чувственная, отзывающаяся на его ласки, словно музыкальный инструмент на камертон. Шальные мысли понеслись в голове, захватывая воображение, дробя его на сладкие мультикадры.
Все сходилось к тому, что она получила жесткое воспитание. Будь это позапрошлый век, то подумал бы, что вышла из монастыря. Ее неумение целоваться, отказ от его ухаживаний, подчеркнутая, пуританская скромность в одежде. Даже выполняя свою непрямую работу, она не надела костюм одалиски — вместо открытого взорам лифа — закрытый по горло топ. А купальник? То — то он удивился, увидев это чудо текстильной промышленности! Сплошной, почти гимнастический, закрывающий грудь практически под горло, только не с длинными рукавами, а с короткими. Застегнутые почти на все пуговицы блузки.
Пах и без этого был словно наэлектризованный, а от сладких фантазий распирало так, что до зубовного скрежета хотелось вернуться и, несмотря на все протесты, подмять ее манящее тело, завладеть, покорить, ворваться и обжечь горячими ласками. Услышать ее жаркие стоны.
Дим сжал кулаки, усилием воли отгоняя не к месту распоясавшиеся фантазии. Нет, он будет бережным. Он будет деликатно учить свою девочку любить, доставлять и получать удовольствие. Поможет ей раскрепоститься, раскрыться. Научит быть бесстыдной для него. В горле пересохло. Сердце сбилось с ритма и теперь трепыхалось, как после пробежки.
Размечтавшись, он и не заметил, как в лифте он нажал кнопку не своего этажа. А поскольку каждый этаж был копией всех ниже и вышерасположенных, то очнулся только тогда, когда начал материться. Электронная карточка упорно не хотела работать Сим-сим- ом и не открывала дверь номера …«509».
Опасливо оглянувшись, нет ли свидетелей, он быстрым шагом направился к лифту.
Это Судьба! Так она могла бы подумать о встрече с Димом. То, что произошло минуту назад, словно ураганом швырнуло ее на какую- то неисследованную территорию, неизведанную землю с незнакомыми правилами, порядками. Какое-то давно забытое чувство порхания бабочек в животе от ухаживаний, от заботы прорывалось сквозь выстроенную систему защиты от боли. До дрожи захотелось забыть два года унижений, превративших ее в забитое существо с потухшими глазами. До ломоты захотелось отдаться на волю чувствам, пойти за ними. Сильные руки, которые ее обнимали, жаркие губы, от прикосновения которых ее словно током пронзило. Если бы это безумство продлилось еще хоть миг, она точно бы не удержалась на ногах. И сейчас мучительно — сладко ныло все тело, требуя никогда не изведанной и такой желанной ласки.