Именно в 1917 году выпускнику медицинского факультета Московского университета Евгению Тарееву было присвоено звание зауряд-врача. Однако он и многие его однокурсники стали не заурядными людьми, а видными учеными, талантливыми организаторами. Одним из первых среди советских врачей, например, получил орден Боевого Красного Знамени соученик Евгения Михайловича П. И. Гончаров. Стал генерал-лейтенантом медицинской службы Н. И. Завалишин, виднейшим советским гигиенистом — А. А. Летавет. И многих других талантливых, достойных своих товарищей вспоминают Евгений Михайлович и его ныне седовласые коллеги, когда собираются на традиционные вечера встречи. Евгению Михайловичу тогда приходит на ум и собственная жизнь — пребывание на Восточном фронте в гражданскую войну, работа в эвакогоспитале в Уфе, куда, казалось, со всей Сибири шли эшелоны сыпнотифозных больных, эпизоды борьбы с малярией.
Перечислить города и веси, где врачевал Тареев? Должности, которые он занимал? А нужно ли? Хочется подчеркнуть лишь главное — через руки Евгения Михайловича прошли десятки тысяч больных. И не только через руки — через сердце. Сочувствие к людскому горю, стремление облегчить страдания больного характерны для него, для его врачевания. Это стремление помочь побудило Евгения Михайловича вплотную заняться изучением таких тяжелых заболеваний, как малярия, поражения почек и печени, гипертоническая болезнь, а в последние годы — коллагенозы — болезни соединительной ткани.
Профессор Тареев — прежде всего клиницист. Широта его научных интересов великолепно сочетается с мастерством диагноста, чуткостью и прозорливостью умудренного жизнью «домашнего доктора». Вот почему больные так стремятся попасть на консультацию к этому на первый взгляд суховатому, немногословному человеку, услышать его советы.
…В последние годы стало модно подчеркивать моложавость заслуженных людей. Приветствуя, например, юбиляра, говорят, что ему не шестьдесят, а три раза по двадцать, а почтенные седины именуют всего-навсего признаком ранней депигментации.
Не буду лукавить: попав на прием к заведующему кафедрой терапии 1-го Московского медицинского института, я увидела далеко не юношу. И хотя профессору Тарееву и не дашь его семидесяти «с гаком», но и молодым, разумеется, не назовешь. Однако и мне не избежать шаблона: так и хочется, говоря о Евгении Михайловиче, сказать о молодом его задоре. Ведь возраст не помешал Евгению Михайловичу побывать сегодня в разных концах Москвы, консультируя больных, не помешал прочесть интересную лекцию студентам, подписать гранки очередной научной статьи, побеседовать с аспирантами и сделать еще немало.